— Ну… ты же сказал дожидаться тебя здесь, — растерянно ответил Теон. — Деймон в озере?
— А где же еще ему быть?
На губах Рамси заиграла неприятная усмешка. Он молчал, сцепив руки за спиной, и продолжал внимательно рассматривать Теона. Тот поежился и недовольно поинтересовался:
— У меня на лице грязь засохла или жаба сидит на макушке? Почему ты так на меня смотришь?
— Давай ключи, — Рамси протянул ладонь.
— Они в замке зажигания.
— Хорошо, — Рамси отодвинул Теона в сторону и медленно провел рукой по его спине, стиснув ягодицу.
Рука была горячей — как показалось Теону, — и словно бы оставила теплый след. Метку. По спине побежали мурашки. Только что Рамси убил двух человек и отвел от себя подозрения, подставив Деймона. И тут же принялся тискать Теона за задницу. В этом было что-то возбуждающее, хотя и абсолютно, кошмарно неправильное. Теон почувствовал, как кружится голова, и немеют пальцы на ногах. Рамси на мгновение прижался к его губам — очень бережно и нежно, словно намеренно затягивая прелюдию. Теон приготовился ответить на поцелуй, однако Рамси вдруг отстранился и сел в машину, захлопнув дверцу.
Он завел мотор, не приглашая Теона сесть рядом ни словом, ни жестом.
— Прощай, — сказал Рамси и положил руки на руль.
— Что ты сказал? — опешил Теон.
— Я сказал тебе «прощай», — повторил Рамси, глядя на дорогу. — Я обещал тебе настоящую свободу. Так вот, ты свободен. Я отпускаю тебя, мой Теон.
У того отвисла челюсть. Вихрь эмоций захлестнул его — удивление, недоумение, негодование и злость сменились за считанные секунды.
— Да ладно! — выкрикнул он в лицо Рамси. — После всего, что ты со мной сделал, ты просто бросаешь меня здесь?! Ты опять сломал мою жизнь, ты втянул меня во все это дерьмо, меня ищет полиция, я опять замазан по уши в твоих грязных делах, а теперь ты просто велишь мне сваливать? А как быть с обвинением в оговоре, а? А как же твой треп? «Ты нужен мне, Теон, я убил родного отца, чтобы защитить тебя, только мне есть дело до тебя»?!
— Не беспокойся насчет обвинений в лжесвидетельстве, — не поворачивая головы, ответил Рамси. Он несколько раз газанул на высоких оборотах. — Я все улажу. Варис сделает тебя чистеньким перед законом в один заход к нужному судье.
— То есть я могу поехать сейчас домой, забрать девочек и вернуться к своей сраной жизни и работе у Манса в магазине, да? А ты по выходным будешь приходить к нам в гости, мы будем гулять в парке, как два долбаных пенсионера-собачника, а потом суетливо трахаться в моей жалкой квартирке, отгоняя собак, лезущих в постель? А в остальное время ты будешь ворочать делами дома Болтон, трахать Миранду и других шлюх?
— Мне все равно, куда ты пойдешь, — ответил Рамси и взялся за рычаг переключения скоростей. — Я ненавижу повторять дважды, Теон. Ты свободен, иди на все четыре стороны. Наши пути расходятся, и мы больше никогда не увидимся снова. Не беспокойся насчет собак, я сам заберу их у Ридов, хватит им болтаться по чужим рукам. Кстати, надеюсь, у тебя хватит ума не обращаться в полицию. Если ты это сделаешь, мое обещание насчет снятия обвинения в оговоре потеряет силу, и ты надолго окажешься за решеткой. Не только как лжесвидетель, но и как соучастник сегодняшних убийств. Живой ты из тюрьмы не выйдешь. Так что возвращайся в свою жизнь, Теон.
Тот ожидал чего угодно, только не этого. Он уже поставил жирный крест на себе и своем будущем, а тут вдруг Рамси предложил ему вернуться в его прошлую жизнь. К укоризненным взглядам Даллы, к заросшей ландышами могиле Робба Старка, презрительному осуждению Джона Сноу, яростным претензиям прокурора Баратеона и больничной палате матери, пропахшей смертью и безумием. Да еще и без собак. Без Рамси и его писем. К беспросветному и бессмысленному существованию, когда ты никому не нужен, зато все показывают на тебя пальцем — вот, смотрите, это тот самый Вонючка, мазохист и извращенец. И дрочить по вечерам в душе, вспоминая вчерашний вечер с Рамси, потому что у него больше не встает на девок, только на проклятого бешеного ублюдка.
Вот счастье-то.
— Да вот хрен тебе! Хрен тебе, понял?! Никуда я не уйду! — заорал Теон, схватившись руками за край выбитого окна. Капельки слюны забрызгали щеку Рамси.
Тот улыбнулся и вытер их ладонью, а затем лизнул кончики пальцев.
— Ты должен решить сам, Теон, — почти ласково произнес он. — Но не раздумывай долго.
Вместо ответа Теон распахнул дверцу автомобиля. Пригнувшись, дернул Рамси к себе за грудки и поцеловал в приоткрытый рот. Тот словно ждал этого и мгновенно схватил Теона за затылок, заставляя согнуться ниже. Рамси перехватил инициативу — его язык бесцеремонно ворвался в рот Теона, как в захваченную крепость, вторую руку он запустил под разорванную футболку и принялся жадно обшаривать спину, проводя по шрамам ногтями.
Продолжая крепко прижимать Теона к себе, он вышел из машины и повалил его на согретую осенним солнцем траву, растущую на обочине. Рамси закинул его руки за голову, схватив за запястья, припечатал к земле и навис над Теоном, приподнявшись на локтях.
— Большего всего на свете я хочу трахнуть тебя, — жарко прошептал он и потерся пахом о бедра Теона. — Прямо здесь. Прямо сейчас.
— Ну так трахни, — ответил пересохшими губами Теон, ощущая, как твердеет его член и кружится голова. — Чего ты ждешь.
Рамси промолчал, плотоядно обшаривая его взглядом, затем быстро облизнулся.
— Нам нужно ехать отсюда. Как можно быстрей.
— Куда?
— Какая тебе разница? Ты просто поедешь со мной.
Он поднял Теона и, накинув на его плечи свою куртку, повел к машине, придерживая за руку. Куртка хранила тепло тела Рамси, и Теону казалось, будто тот все еще крепко обнимает его. Уже внутри салона, несмотря на заявленную спешку, вновь поцеловал Теона, с силой раздвигая языком его губы.
Наконец, прервав поцелуй, Рамси сказал:
— Сперва я заберу собак. Мои девочки слишком долго скучали без меня. Собаки никогда не забывают своих настоящих хозяев.
Теон слегка поморщился — привычка Рамси продолжать фразу спустя некоторое время после ее начала ужасно бесила.
Рамси заметил его гримасу и больно дернул за ухо.
— А еще нужно заехать в пирсинг-салон. Ты ведь будешь носить мой подарок?
— Конечно, — кивнул Теон, судорожно вспоминая, куда он дел гранатовую стразу… Вроде бы переложил в карман джинсов… Он нащупал рукой карман и с облегчением убедился, что страза действительно находилась там, а не догорала в болтонском особняке.
— А можно и не заезжать, — продолжил Рамси. — Я сейчас проколю тебе ухо кончиком ножа.
— Нет уж, давай лучше в салон, — поспешно возразил Теон, потирая распухшее ухо.
— Значит, салон… И собаки. Или сперва в хижину … Мой личный охотничий домик, — ответил Рамси на вопросительный взгляд Теона. — Про него не знает ни одна живая душа, кроме меня. Заберу там кое-какие вещи, деньги и трофеи. Кстати, там можно отсидеться первое время. А потом решить, что делать дальше.
Машина плавно покатилась по пустынной дороге. Из окна с выбитым стеклом сильно сквозило. Одной рукой Рамси держал руль, а второй поглаживал и тискал бедро Теона, поднимаясь к паху.
— Теперь мы с тобой вместе, — сказал Рамси. — Навсегда.
— Знаю, — еле слышно вздохнул Теон.
«Мы обречены друг на друга».
— Вместе и навсегда. В горе и в радости… как там дальше у септонов… в бедности и богатстве… короче говоря, до самой смерти, — продолжил Рамси. — Как в долбаных любовных балладах.
— Да. — Теон, отвернувшись, смотрел в окно на пробегающие мимо страж-деревья, что густо росли на обочине. — Совсем как в сраных балладах, твою мать.
Он вздрогнул, осознав, что сказал это вслух, но Рамси, кажется, ничего не заметил. Его рука по-прежнему ласкала пах Теона и тот, смежив веки, откинулся на спинку кресла.
Машина выехала на трассу, прибавив скорость, но Теон не открыл глаза, чтобы посмотреть, куда направился Рамси. Потому что ему было все равно.
«Ты мой, а я твой. Сейчас и навсегда».