- Только в этом кабинете и только под моим присмотром, - Тошкин зашумел ботинками, он так и не научился отрывать ноги от пола. Видимо сел. и скорее всего стал куда-то звонить. На фоне навязчивого шуршания телефонного диска прозвучал его новый, но все равно противный вопрос: "А ваша встреча со Сливятиным и Федоровым, она тоже была безопасной".
- Вы даже видели насколько, - ах как жаль, что я пропустила это рандеву на бульваре Роз. И если Тошкин считает, что следующей жертвой нашего гостья буде какой-нибудь господин из мэрии или прилегающих к ней районов, то я лично только "за". Я даже готова провести по этому поводу референдум, чтобы наконец доказать твердолобому Дмитрию Савельевичу, что мой глас очень часто оказывается гласом народа. А стало быть и гласом божьим... - Наша встреча была сугубо личной и к этому делу отношения не имеет, - тихо добавил Наум.
- Так вы все же признаете, что дело-то существует, - обрадовался Тошкин и перестал звонить. - Дома у Заболотных никого, на кафедре - тоже, что будем делать, Наум Леонидович? Вы опять молчите.
А что прикажете ему делать? Надо же быть таким идиотом - в академии идут занятия. Танечка - лаборантка в реанимации, трубку взять некому, а Виталий Николаевич тот вообще сбежал. Стоп! Протоколы, мотивы - у меня есть сразу три подозреваемых, а я сижу под замочной скважиной и ожидаю, что от туда польется нефть. А почему собственно, я должна играть в ворота этого Чаплинского и рисовать ему простую русскую трагедию, когда вполне возможно, что на поверхность всплывет наше персональное кафедральное дело. А если преступника тянет на место преступления, то мне надо быть: а) в академии, б)в квартире у Заболотной, в) у Чаплинского. Так говорил Остап Бендер, из двух зайцев выбирают того, что пожирнее. До окончания занятий оставалось двадцать минут - при хорошем движке автомобиля, я успею раскрыть это дельце как раз до обеденного перерыва в магазине "Тарас". Надеюсь, что кто-то подкинет мне премиальных... На прощанье я снова подставила ухо к двери и услышала, как Тошкин бодро подвел черту: "Мы привезем сюда Татьяну Ивановну и здесь на месте разберемся. В целях всеобщей безопасности".
- Именно об этом я вас и просил, - жестко согласился Чаплинский, а Дмитрий Савельевич, дитя прогресса, снова принялся терзать телефонный диск.
На дворе прокуратуры стояло несколько машин с мужчинами, готовыми подвезти меня хоть на край света, и если бы я не была озабочена будущим нации, то несомненно присмотрела бы себе кандидата на руку и сердце, но привычка не выносить сор из избы усадила меня в машину Чаплинскиго и заставила громко крикнуть в ухо спящего Максима: "Гони, вопрос жизни и смерти", он окончательно проснулся только на первом светофоре, который милостиво булькал желтым и намекал на стоявшего рядом гаишника-регулировщика. "Ремень, - сурово буркнул Максим, намекая, что привязанность к автомобилю может тронуть сердце любого инспектора".
- А куда мы собственно, едем? - осторожно спросила я, когда мы миновали пост и вырулили на главную улицу города. - Дело в том, что у меня совсем нет времени на похищение. Может лучше завтра, - я осторожно тронула ручку двери и прикинула, как буду вылетать кубарем прямо в лужу и окончательно испорчу свою подмоченную прическу. - Эй, не спи! Куда едем? на всякий случай я сгруппировалась и начала искать мотивы, по которым Максим мог бы убивать престарелых бомжих и не очень интеллектуальных секретарш. По всему выходило, что несчастливая любовь с перспективой жениться на чистой наследнице крупного капитала, которая могла бы принадлежать только девственнику. Да, четвертый подозреваемый в голове уже не укладывался, но скорости не сбавлял.
- В академию, Надя. Тут все дороги ведут или в академию, или на кладбище.
- И ты заметил? - я поразилась его проницательности и спокойно отпустила приводящие мышцы ног. - У нас там заговор, - по-товарищески сообщила я. Пропадали протоколы...
- Надо же, - Максим не отрываясь, смотрел на дорогу. Именно за это я и не люблю автомобили и водителей: не выдерживаю конкуренции с педалью газа, и не выношу этого. - Надо же. Слушай, Надя, давай-ка возьмем Таню-татьяну, быстро подбросим её в прокуратуру, а потом я нарисую твой портрет.
- Маслом?
- Вишней, - наконец улыбнулся он, а меня шарахнуло по голове очередным суровым подозрением. Этот безумный день явно лишил меня быстроты реакции.
- А откуда ты знаешь, что её нужно туда подвезти? подслушивал? - я снова осторожно отодвинулась и легким движением руки освободила свое тело от ремня безопасности. Как я собиралась выпрыгивать из машины в прошлый раз - ума не приложу.