и прочими судьями он просто-напросто побрезговал. Когда честная компания примерно выпила, то немного постреляла по воробьям, потом - по колесам проезжающих автомобилей (дело было на летней площадке одного из заведений "Буратино"), чуть позднее вызвала бригаду омоновцев для разгона петардистов и от скуки заказала знакомых проституток в номера. Жены почему-то были не против. А я Тошкину баловаться не разрешила.
Всеобщее негодование выразил генерал, борец с мафией. В дословном переводе с милицейского на общедоступный он сказал:
- Кто ты такая? Что ты здесь делаешь и не хочешь ли пройтись подышать свежим воздухом и не мешать людям честно проводить предоставленный им государством выходной день, - генеральский намек недвусмысленно усиливался чем-то в перспективе стреляющим. На меня же тогда могла произвести впечатление только шашка и та голая. Поэтому, немного поразмыслив, я ответила, что видала его в гробу в белых тапочках, что пройду я только в компании с ним, а если возникнет надобность, то сопровожу его и дальше, а главное, что мне за это ничего не будет, потому что я - ветер, сраная интеллигенция, проданная империалистами бандитскому государству.
Нижняя челюсть генерала с красивыми фарфоровыми зубами несколько минут отказывалась слушать мозговые позывы хозяина и никак не могла войти в нужные ей пазы. Служитель порядка, кажется, не на шутку удивился. И огорчился, потому что как-то спонтанно начал палить в воздух, сопровождая это дело совершенно непротокольными выражениями. Успокоившись, он сказал:
- Смотри, допрыгаешься...
Я предложила ему сразу же выпить на брудершафт, чтобы его хамство с тыканьем стало более органичным. А лавры Колобка примерять на себя я и вовсе не собиралась, поэтому немного попритихла и дала себе зарок выбросить к чертовой матери скакалку и не отрываться от земли сразу обеими ногами. Все вышеизложенное делало генеральскую угрозу невыполнимой... А проституток так и не привезли. Ограничились тем, что стали намазывать юбиляра его же собственным именинным тортом. Каждая розочка, поселявшаяся на голове у хозяина застолья, видимо, стоила двух-трех месяцев, проведенных в тюрьме, судя по кремовому дизайну, которым так увлеклись
милиционеры, нашему подопечному грозило пожизненное заключение.
Так может я все-таки допрыгалась? И оно, возмездие, пришло в виде этих странных: попыток обвинить меня в том, что я не совершала.
Закурив следующую сигарету, я поняла, что переценила заговорщицкие возможности своих новых друзей. И зачем, вообще, так стараться, если по-хорошему меня можно был бы привлечь за неправильный переход улицы, упечь в обезьянник до выяснения обстоятельств и там уж накуражиться всласть. А может, в нашем городе сменили генерала и новый добросовестно доводит до конца все не отмщенные обиды старого? Милиционеры все стран, соединяйтесь? Но согласны ли стражи порядка с таким нелепым лозунгом распределения честно "взятых" у населения средств?
Нет. Нет. Город - таки плачет без меня, частного детектива. А я тут стою, курю. Трачу время зря.
Что же - Чаплинский прав. Танечка - лаборантка должна стать ключевой фигурой моего бесплатного расследования. С неё и надо было начинать. Так потянуло же на подвиги. Спугнула уважаемых бизнесменов - тоже мне, Эркюль Пуаро. И из стратегических соображений, мне, наверное, стоило бы помириться с этим занудой Тошкиным
На улице быстро не по-весеннему рассвело, а в квартире непривычно рано зазвонил телефон.
- Жаль, что ты не поняла последнего предупреждения. Сиди теперь дома. Под дверью бомба ха - ха - ха, - приглушенный шепот был зловещим, но мы это уже, кажется, проходили. Кстати, того же самого Эркюля Пуаро подобное заточение ничуть бы не испугало - он всегда предпочитал пользоваться своими извилинами, не отходя от кресла. Придется последовать хорошему примеру, потому что после взрыва в Академии мне просто никто не поверит. А встречу Чаплинскому я назначу дома - пусть летит на воздух. Избавление мира от маньяков - наша главная задача. Жаль только, если разнесет квартиру, и я останусь бомжем натуральным, потому что считать жилищем мою халупку в пролетарском районе даже у жестокосердого Тошкина мозги не повернутся.