— Что, Августушка? — няня вошла в гостиную.
— Покажи моим гостям, какие они могут занять спальни, — распорядилась я, а потом обратилась к Алексею и Тосе: — Хочу лечь пораньше, а завтра с самого утра примусь за ревизию бухгалтерских книг. Пора вливаться в дела производства.
***
Я расчесывала волосы на ночь, стоя перед большим напольным зеркалом в дубовой оправе, когда в дверь тихо поскреблись. Почему-то я была уверена в том, кто пожаловал.
— Да, Тось, входи!
— Как ты узнала, что это я? — возмутилась она, закрывая дверь.
Я пожала плечами, все еще глядя в зеркало. Оборачиваться не имело смысла: и так прекрасно видела подругу в отражении. Как и я, она осталась в тонкой ночной рубахе.
— Няня в такое время уже спит, другие крепостные ко мне не пошли бы, Алексей вряд ли решился бы... Остаешься только ты.
— Вот именно! — Она села на мою кровать. Теперь я не могла ее видеть, поэтому повернулась, продолжая расчесывать длинные локоны. Не то чтобы я была недовольна, что они внезапно так отросли, но это казалось очень странным. Зато теперь я снова могу делать высокие прически и заплетать косу.
— Боюсь, не совсем понимаю, о чем ты.
— О том, что вы ведете себя как два идиота, — Тося бесцеремонно ткнула в меня пальцем.
Я нахмурилась, но не стала перебивать. Иногда из ее уст выходили действительно важные мысли.
— Ты любишь его?
М-да. Вот так, в лоб. Я опустила глаза.
— Это сложно, Тось… Его – люблю. Но он теперь там не один. И это… жутко… — призналась я.
— Допустим, — согласилась она. — Но так ли это ужасно?
Я аж поперхнулась.
— Ты в своем уме?! Он впустил в себя демона!
— «Он впустил в себя демона», — скривившись, передразнила подруга. — И что? Пока лично тебе этот демон не сделал ничего плохого. Наоборот, спас от верной смерти. Так, может, стоит быть хотя бы немного благодарной?
Я ловила ртом воздух и не находила, что сказать.
— Взамен это существо получило возможность ходить по земле среди живых. Ты понимаешь?
— И что? Это как-то влияет на твои чувства к Алексею? — Тося покачала головой. — Ну, возможно, я ошиблась, и это не любовь вовсе.
Я опустила глаза, тихонько подошла к кровати и села рядом, положив голову подруге на плечо. В груди отчаянно ныло, и я не знала, отчего испытываю такое чувство.
— Тосенька, я не знаю, что мне делать… — тяжело вздохнув, сказала я.
— Вам нужно поговорить. Решить все раз и навсегда.
— Не знаю, что ему сказать.
Тося легонько дернула плечом, я подняла голову и посмотрела ей в глаза.
— Скажи все как есть. По крайней мере, он заслуживает правды.
Глава 3
Тося ушла, а я долго лежала, потушив свечу. Несмотря на усталость, сон не шел. Ворочалась с одного бока на другой. Кровать, моя любимая мягкая постелька, сейчас не приносила никакого удовольствия. Мне было то жарко, то холодно. А все из-за мыслей: именно они не давали покоя. Он заслуживает правды? А что я могу сказать, если сама не разобралась в себе до конца? Но Тося, как всегда, права: поговорить необходимо. Нельзя просто делать вид, будто между нами ничего не происходит. Хотя, если честно, такой соблазн присутствовал.
Промучившись еще полчаса, я поняла, что не смогу сомкнуть глаз, пока не расставлю все точки над «i». Встала и, накинув на плечи теплый халат, босиком вышла из комнаты. Только когда оказалась у двери спальни Алексея, поняла, что, возможно, он уже давно спит. Замерла, прислушалась – ни звука. Эх, иногда так не хватает острого птичьего слуха! И все же решилась: тихо-тихо постучала и, не дожидаясь ответа, приоткрыла дверь.
В глаза сразу кинулся его силуэт на фоне окна. Еще не успев раздеться, Алексей стоял, опираясь на оконный косяк, и смотрел в ясное лунное небо.
— Здравствуй, — подумав, что он не расслышал мой стук, я возвестила о своем присутствии.
Алексей издал тихий смешок.
— Ну здравствуй.
Он не обернулся, хотя голос звучал довольно мягко. Ободренная этим, я подошла ближе, остановившись в шаге от него.
— Красивый месяц сегодня, — я попыталась начать разговор, чувствуя, что первый он не заговорит.