Кровь прилила к лицу собеседника. Крылья носа подрагивали.
— Это не имеет значения. Он хорошо справляется со своими обязанностями. Я лично видел отчеты.
— А вот я в нем совсем не уверена.
— Вы подвергаете сомнению мой выбор? — Он поднялся, подошел к окну и приоткрыл тяжелую темно-синюю портьеру, выглянув на серую улицу.
Я осталась все в том же положении, потому что знала: если поднимусь, то начну нарезать круги по кабинету, а показывать волнение сейчас ни в коем случае нельзя.
— Ночью в мой дом кто-то проник, а потом я обнаружила, что из кабинета пропали бухгалтерские книги — как раз за период моего отсутствия. А накануне вечером у нас с Борисом Владимировичем состоялся не слишком приятный разговор…
Губернатор обернулся и раздраженно посмотрел на меня:
— Это на что вы намекаете?
Спокойно, Августа, спокойно. Я заставила себя медленно расправить плечи и аккуратно опереться на спинку кресла, с вызовом глядя на мужчину.
— Я ни на что не намекаю, Захарий Яковлевич. Констатирую факты: книги пропали.
— Должно быть, их и не было. Возможно, Борис Владимирович работал с ними у себя дома.
Я смолчала насчет того, что точно видела их на столе вечером. И не только видела, а даже открывала, но решила оставить для более детального изучения на утро.
— Что ж, хотелось бы на них взглянуть, — процедила я. Держать себя в руках становилось все труднее.
— Я передам ему ваше пожелание. Но от того, что вы на них взглянете, ничего не поменяется. Не я принимаю законы, сударыня. Пока вы не достигнете двадцати одного года, самостоятельно управлять фабрикой не можете. Ни одна ваша подпись не будет являться законной, как и ни одна сделка, заключенная от вашего имени. Не верите мне — узнайте у любого юриста.
Тут уж я не выдержала. Вскочила, чуть не опрокинув тяжелое кресло.
— И что же вы мне предлагаете?! — голос сорвался почти на писк. Я тотчас прикрыла глаза, успокаиваясь. Нельзя, нельзя показывать слабость. Это не делает мне чести в глазах губернатора. А сейчас нам необходимо прийти к какому-то соглашению.
— Давайте успокоимся, Августа Константиновна, — он смягчил тон. — Чаю хотите?
От чая я отказалась, но совета послушалась, несколько раз глубоко вздохнула и опустилась обратно в кресло. Он последовал моему примеру.
— Я предлагаю вам целых два выхода из сложившейся ситуации, раз вы не хотите жить в пансионате.
— Внимательно вас слушаю, — вперила взгляд в губернатора.
— Можете жить в своем поместье, но до достижения вами совершеннолетия я назначу опекуна.
— Например, Бориса Владимировича? — съязвила я.
— Почему нет? У вас нет родственников, а он уже разобрался в специфике производства. Мог бы управлять делами от вашего имени.
— Во-первых, он не внушает мне доверия, уж простите. А во-вторых, не слишком ли он молод для опекуна?
— Ему тридцать четыре, — спокойно заметил губернатор. — Подходящий возраст.
— А второй вариант? — с затаенной надеждой в голосе спросила я.
— Вы выйдете замуж. Кстати, лично я, Августа Константиновна, рекомендовал бы вам все же получше приглядеться к Борису Владимировичу.
Нет, каков наглец, а?! Он мне своего племянничка решил под любым соусом подать? Не доверенным, так опекуном, не опекуном, так мужем?!
Я не могла больше этого выносить. Подскочила и направилась к двери. Мне нужен свежий воздух. Срочно! Голова раскалывалась.
Губернатор встал и направился за мной. Я не успела схватиться за ручку, он первый отворил передо мной дверь, пропуская.
— Подумайте, Августа Константиновна, это выгодная партия. И времени у вас не так чтобы много.
Увидев меня, навстречу поднялся Алексей. Что-то щелкнуло в голове. Мы ведь прибегали к таким уловкам. Надеюсь, он все поймет и подыграет.
— А тут и думать нечего, я и уже помолвлена, — уверенно и громко заявила я.
Лицо губернатора вытянулось от удивления, но более пораженным выглядел Алексей. Если бы можно было остановить момент, я здорово посмеялась бы над его мимикой.
Подошла к нему и взяла за руку, подвела к губернатору.