- Тебе это удалось, молодой мастер, - сказал Приам. Как доказательство он открыл рот и приложил палец к кровоточащим деснам, на которых не было резцов.
- Да, плохо получилось, - сказал Учитель огорченно и потер подбородок.
Тролу стало не по себе, потому что таким расстроенным он видел его очень редко.
- Что я сделал не так, Учитель? Вместо ответа Приам достал кожаный футляр с иглами, высыпал их на ладонь, взял одну и точным движением вогнал себе под кожу. Потом протянул иглы Возрожденному.
- Можешь попробовать сам. Если найдешь хоть одну с зельем, считай, что не зря выбил мне четыре зуба.
Неожиданно Приам обнял Трола за плечи и прижал к своей мягкой старческой груди.
- И все-таки ты прав: если бы мне удалось насадить тебя на стрелку, я бы не считал, что ты достоин внимания Ордена. А сейчас...
- Тем не менее придется объяснять отсутствие четырех зубов, не так ли?
Учитель встал, он готов был церемонно обозначить раскаяние и просьбу о прощении, только пока не знал, как именно это сделать.
- Да уж, кое-что объяснять придется... - взглянув на Трола в упор, Приам вдруг улыбнулся так, что стало ясно - он не сердится. - Не расстраивайся, молодой мастер. Почему-то начинает казаться, что я и мои люди еще легко отделались.
Тогда Учитель не стал приносить извинений, он лишь фыркнул, но в ответном поклоне в сторону Трола читалось признание честного окончания поединка, а не упрек. Мастер Приам отпустил мальчика и сделал то же, только манерой его поклона демонстрировалось признание поражения. Кажется, Возрожденный был счастлив.
Глава 5
Через два дня мастер Приам и его сопровождающие отправились назад в Кадот. По просьбе Учителя книжник оставил одного коня, чтобы у Возрожденного была возможность поучиться джигитовке и уходу за лошадью.
Учитель показал несколько приемов атаки всадника пешим воином, потом сел на коня, продемонстрировал ответные действия и ушел на дальние луга собирать травы. Трол принялся тренироваться в паре с животным. Чтобы имитировать противников, пришлось использовать, как всегда, деревянные чурбаки. С самого начала конь очень боялся их, а Возрожденный никак не мог понять, в чем дело. И лишь через неделю понял.
Лошадка оказалась слишком очеловеченной, попросту привыкла верить людям. Когда Трол атаковал чурбачки и представлял их как враждебных воинов, конь видел, что это не люди, но, получая от наездника постоянный сигнал, что это противник, очень переживал. Оказалось, звери не переносят ни двойственности, ни мнимости... Этот урок был едва ли не важнее выученных приемов.
Когда Учитель вернулся, Возрожденный едва успел показать, чему научился, как выяснилось, что он перетрудил конягу. В самом деле, конь за последнее время похудел, но, по мнению Возрожденного, стал легче на ногу и здоровее духом, потому что трудная работа и тесное общение с Тролом внушили ему немалую толику самоуважения и радости жизни. Как оказалось, это было важно, без этого иные вещи были неисполнимы, сколько бы Трол ни тренировался, - например, он так и не научился бы скакать галопом, стоя на крупе коняги. А вообще-то, как Возрожденный объяснил Учителю, конь в целом производил впечатление плохо выезженного, и он, Трол, мог бы сделать из него бойца получше. Тогда Учитель серьезно ответил, что на конноспортивную карьеру Трола у них нет времени. После чего совершенно неожиданно был объявлен отдых.
Учитель с конем куда-то исчезли, верно, забрались в совсем необжитые места, где Учитель собирал ингредиенты для колдовских экспериментов, пока конь разъедался на вкуснейших горных травах. А Возрожденный остался один и должен был сам придумать себе какое-нибудь дело.
Он сходил в деревню, переодевшись бродячим акробатом, и люди показались ему еще более неприятными и слабыми, чем когда он выискивал трактирщика по заданию Приама. К тому, что он заметил в них тогда, теперь можно было прибавить еще целый букет неприятных черт - неразборчивость в средствах, мелкая хищность, полное непонимание красоты почти во всех ее проявлениях и постоянный страх, гложущий людей даже во сне. Когда он как-то спросил одного из местных заводил-здоровяков, чем вызван этот страх, тот ничего не смог объяснить. Люди вообще оказались косноязычны и, как выяснилось, самостоятельно не умели размышлять о самых простых вещах.
В это он сначала не мог поверить. Учитель всегда и почти во всем требовал умения найти собственную, личную оценку, а здесь люди не верили, что им это удастся, не понимали, зачем это нужно, и не хотели этого добиваться. Как оказалось, им это представлялось почти непосильно трудным. И вызывало враждебность. Так же, как и применение иноязычных слов.
Расстроенный, Трол вернулся в пещеру и стал ждать. Когда через неделю Учитель появился на тропе, возвращаясь со своей прогулки, Трол бросился к нему и, не дав даже сойти с коня, рассказал, чем занимался.
- Оказалось, молодой мастер изучал человеческую природу. Почти философствовал! - Учитель выглядел отдохнувшим, как и их конь.
- Учитель, я говорю о главном - они мне не понравились! Все целиком и каждый в отдельности.
- Ну, от этой беды вылечиться проще простого.
Учитель оценивал его новоприобретенное недоброжелательство к людям как не заслуживающую разговора мелочь.
- И что нужно сделать?
- Несколько дней у нас еще есть, прежде чем мы уедем...
Трол решил сыграть в неосведомленность.
- Мы уезжаем? Интересно. А я ничего не знаю. Учитель вздохнул и умылся после дороги в корытце у коновязи, потом стал расседлывать лошадь.
- Все ты знаешь. Если тебе кажется, что твое присутствие при моем разговоре с Приамом было верхом маскировки, то могу засвидетельствовать: если бы солнце хоть на секунду зашло за тучку, мне уже не удалось бы загородить твой сверкающий силуэт.
Чтобы Учитель не вдавался в эту тему, Возрожденный промычал:
- Вообще-то мы говорили об остальных людях. Учитель повернулся и пошел в пещеру, чтобы переодеться.
- Своди к водопаду коня, искупай и вычисти его, - бросил он через плечо. А потом присмотрись к детям.
Раздумывая о совете Учителя, Возрожденный вычистил коня, как царевича, с удивлением обнаружив, что конь узнает его и очень рад возобновить дружбу, быстро, как мог, приготовил для Учителя ужин и к вечеру ушел в деревню.