Не глядя на товарищей, Зола буркнул:
— Я бы поставил вопрос по-другому — кто пойдет? — Не дожидаясь комментариев, продолжил: — А пойдут те, кто хоть как-то может ориентироваться в полной темноте.
— Значит, пойду я, — просто сказал пещерник.
Мычка с натугой приподнял «фонарь» болотника, сказал напряженно:
— А вторым…
Покачав головой, Дерн легко перехватил кольчугу одной рукой, и, повернувшись к товарищам спиной, неторопливо зашагал прочь. За ним, не говоря ни слова, исчез пещерник.
Когда Шестерня вернулся, Мычка стоял в центре светового пятна, пробуя пальцами тетиву короткого лука. Неподалеку восседал Зола. С головой уйдя в изучение пожелтевших свитков, ворохом разбросанных у его ног, маг что-то чертил на песке, используя в качестве стилоса стрелу.
Приладив лук на спину, Мычка посмотрел на вошедшего в круг света Шестерню, спросил с подъемом:
— Как успехи?
Войдя в круг света, пещерник произнес отдуваясь:
— Насилу дошел. Проверил четыре прохода.
— Коль чуешь, зачем проверял? — Мычка с любопытством приподнял бровь.
Шестерня развел руками, сказал расстроено:
— Чтобы вновь не оплошать.
— Но ты что-то чувствовал? — продолжил наседать вершинник.
— Так в том и дело… — пещерник замолчал, повертев головой, обнаружил неподалеку бурдюк. С кряхтеньем приблизился, сгреб одним движением, откинув голову, приложил к губам. Торчащий кадык часто заходил вверх-вниз. Дождавшись, когда Шестерня утолит жажду, Мычка нетерпеливо переспросил:
— В чем дело?
Шестерня задумчиво произнес:
— Проходы очень древние, порода вокруг без малейших трещин, по моим ощущениям они должны длиться бесконечно долго, но почему-то все закрыты обвалами.
Зола, все это время шелестящий свитками, оторвался от занятия, спросил с любопытством:
— Как тот, где мы были впервые?
Шестерня кивнул. Добавил, со вздохом:
— Я уж было расстроился, решил пойти дальше, но вспомнил, что в поисках не один. Вернется Дерн, расскажет что видал, а там решим.
Зола лишь покачал головой, вновь вернувшись к прерванному занятию. Вскоре послышались шаркающие шаги, из темноты выдвинулся болотник. Не смотря на прохладу подземелья, по его лицу стекали капли пота, а грязно-зеленая рубаха пропиталась влагой, плотно облепив торс. В руке, провисая осклизлой каплей, болталась кольчуга с заметно поблекшим содержимым. Мельком оглядев товарищей, Дерн с удовлетворением произнес:
— Два прохода завалено, третий свободен. Вы собирайтесь, а я пока отлучусь, обновлю слизней, старых почти всех раздавило, — он кивнул на вытекающую из кольчуги мутную жижу.
Когда болотник вернулся, источая бледное сияние обновленным содержимым кольчуги, спутники уже стояли наготове. Сразу же двинулись в путь. На этот раз отряд возглавил Дерн. Протиснувшись через узкое горло прохода, болотник зашагал по извилистому чреву каменной норы. Попутчики с трудом поспевали, то и дело спотыкаясь на камнях, словно специально выпрыгивающих из темноты в самые неподходящие моменты. Не спасало даже свечение слизней. Дерн, хоть и держал фонарь за спиной, освещая путь идущим следом, но шел настолько быстро, что вырвался далеко вперед, и маячил тусклой зеленоватой звездой, надолго скрываясь из глаз за каждым новым поворотом тоннеля.
Будучи замыкающим, Шестерня никак не мог взять в толк, почему товарищи двигаются столь медленно, и постоянно переспрашивал, уточняя — не нужна ли помощь, до тех пор, пока Зола, споткнувшись на очередном камне, в бешенстве не шарахнул в стену огнешаром, пригрозив, что следующий пустит в не в меру разговорчивого пещерника. Шестерня сразу же замолчал, и, покосившись на багровеющее пятно в камне, отстал от раздраженного мага на почтительное расстояние.
Мычка давно потерял надежду, что ужасный проход когда-нибудь закончится, и только сдавленно чертыхался, раз за разом проваливаясь в выбоины, в изобилии покрывающие дорогу. Избитые ступни болели все сильнее. Самодельные чуни хоть и защищали от воды, рассчитанная на проливные дожди промасленная ткань бывшего плаща прочно удерживала влагу, но крепостью не отличались. Когда терпение иссякло, и вершинник приготовился самым недостойным образом предложить передышку, тусклый зеленый светлячок начал расти, и вскоре Мычка остановился возле пещерника.
В это месте проход раздался, образовав небольшую, шагов пять в поперечнике, пещерку. Дерн не двигался, полностью перегораживая массивной фигурой выход из пещерки. Воздав хвалу светлым богам, вершинник привалился к стене, вкушая сладость недолгой остановки. Влажный камень приятно холодил разгоряченное тело, и, утомленный переходом, Мычка незаметно для себя задремал, пока над ухом не раздался скрипучий голос.