Лекарь расправил плечи, ощущая как в тело возвращается жизнь, но памятуя, что действие зелья кратковременно, со стоном воздел себя на ноги, превозмогая слабость. Пока внутри полыхает огонь, нужно помочь остальным, ну а после позаботиться о себе, конечно, если хватит сил…
Дерн оглядел поле боя, глаза остановились на подземнице. Нахмурившись, он быстро прошел к девушке, волоча за собой котомку. Мычка с замиранием сердца наблюдал, как болотник переворачивает девушку, ощупывает, что-то негромко бормоча. Лицо вершинника кривилось от напряжения, а руки повторяли движения лекаря, словно это не Дерн, а он исследовал хрупкое тело, решая что именно сделать.
Дерн продолжал вертеть Себию, ощупывая и надавливая, пару раз под его руками громко хрустнуло, а однажды девушка тихо застонала, отчего Мычка дернулся всем телом. Под конец болотник влил подземнице в рот несколько капель какой-то мерзко пахнущей настойки, стараясь не попасть на пухлые губы, с трудом разогнувшись, пробормотал:
— Вот и хорошо. Еще бы ее в тепло поместить…
Глядя, как вершинник лихорадочно сдирает с себя плащ, Дерн кивнул, направился к Золе, что по-прежнему, не в силах подняться, стоял на четвереньках. Узрев приближающегося лекаря, Зола поднял глаза, надсадно прохрипел:
— А все-таки нам удалось. Хотя… на мгновение я усомнился… — руки мага подогнулись, он мягко завалился на бок.
Вскоре, после того, как Дерн закончил, Зола пришел в себя, сразу же попытался встать. С третьей попытки поднявшись на ноги, маг неверной походкой двинулся к лежащему в центре комнаты трупу, нагнувшись, вырвал посох из закостеневших пальцев.
Шестерня покачал головой, сказал восхищенно:
— Обобрать противника — благое дело. Но вот так, мародерствовать едва оторвавшись от постели…
Зола сказал назидательно:
— Следует отличать бездумную жажду обогащения от насущной необходимости.
— Конечно, конечно, — Шестерня растянул губы в понимающей усмешке. — Я тоже, как взгляну на бесхозное, так вот прямо и чувствую эту самую необходимость.
Не обращая внимания на скалящего зубы пещерника, Зола продолжил:
— Я без посоха, как другие без рук… — подумав, добавил, — и без ног.
Закрыв глаза, маг возложил на рукоять обе руки, и, словно подтверждая сказанное, черные пятна на лице начали стремительно бледнеть, сменяясь румянцем, спина выпрямилась, а ноги перестали дрожать.
Глядя на превращения, Мычка покачал головой, сказал уважительно:
— Похоже, посох у нашего противника не простой.
Глубоко вздохнув, Зола открыл глаза, легко повел плечами, прислушиваясь к телу, произнес:
— Не представляешь насколько. Я вообще удивляюсь, что он с нами стал разговаривать, а не смахнул, едва вошли.
Шестерня пожал плечами, хмыкнул:
— Видать переоценил себя. Со многими такое бывает, пока не получат на орехи.
Зола покачал головой:
— Только не этот. Ведь мы ударили первые, а в результате… — он покосился на недвижимо лежащую подземницу.
Вершинник чуть заметно нахмурился, сказал с досадой:
— Мне кажется вы забыли, кто нанес решающий удар.
Зола покачал головой, сказал с грустью:
— В том и дело, что не забыли. Но боюсь, что это произошло лишь потому, что Темновик не ожидал удара от ученицы. Возникни у него хоть тень сомнения в ее преданности… — он развел руками.
Тело девушки дернулось, изогнулось дугой. Вскрикнув, подземница резко села, темные глаза распахнулись, заполненные болью, невидяще уставились в пространство, но спустя несколько мгновений боль отпустила, а взгляд стал осмысленным. Лицо Себии исказилось страданием, Взглянула на тело мага, Себия прошептала со страданием:
— Но почему?
Мужчины с неловкостью смотрели, как девушка встала, подошла к телу учителя, и некоторое время стояла рядом, опустив голову. Наконец, она повернулась, произнесла севшим голосом:
— Он вряд ли пришел один, нужно уходить.
Стараясь не встречаться с подземницей глазами, наемники быстро собрались, и вскоре небольшой отряд вновь шагал по темным переходам, стремясь, как можно быстрее, уйти с места трагедии.