Да, сам по себе таинственный черный страх можно было считать абстрактной сущностью и делать его предметом изучения для тех сумасшедших, которые во все века ради удовлетворения собственного любопытства готовы рисковать жизнью. Но теперь ситуация изменилась и обострилась. Раненый Керк — это уже не абстракция, а очень конкретный пример проявления чужой злой воли. Нечто объявило войну пиррянам. И это нечто — лишь малая толика безумного кошмара, спрятанного под ледяной толщей.
Пирряне не чувствовали и тени сомнения в необходимости уничтожить планету, тем более что энергетические возможности линкора «Арго» позволяли сделать это, а эксперимент по уничтожению фрагмента замерзшего мира прошел почти благополучно. Ведь главное, что аннигиляция сложного устройства не вызвала никаких существенных последствий. Продукты его распада не были ядовиты, а вмороженные в лед «собратья погибшего» не отреагировали ни единым движением, ни единым электронным импульсом на взрыв, происшедший на борту «Арго». Безучастность подледных обитателей к схватке на корабле однозначно подтвердили Стэн и Бруччо, остававшиеся на планете до последнего момента.
И все же Язон приказал им вернуться на корабль. Официально — для участия в общем совещании. Но в действительности он чувствовал скрытую опасность в дальнейшем пребывании на поверхности астероида, и в итоге оставил там лишь одного наблюдающего робота более примитивной конструкции, чем имит. Язон еще очень многого не понял, но догадывался, что все гораздо сложнее, чем способны вообразить пирряне. В любой новой угрозе они пытались усмотреть аналогию со своей родной злодейской флорой и фауной, ну разве только небывалые чудища казались им чуть более ядовитыми и зубастыми. А физики с Юктиса, наоборот, подходили к проблеме слишком механистично, не признавая одушевленности, а тем паче разумности вмороженного в лед феномена и оценивая даже управляемость полета астероида как случайное сочетание многих природных факторов.
Истина скрывалась где-то посередине, и до нее непременно хотелось докопаться. Язон был категорически против бездумного уничтожения целой планеты, ведь там скрывалось чужое знание, однако ему не хватало аргументов, чтобы убедить в своей правоте остальных.
Неожиданно сторону руководителя экспедиции принял брат Риверда Бервика и президент одной из планет Консорциума Артур Бервик. До начала своей политической карьеры Артур был одним из ведущих химиков на мирах Зеленой Ветви, и теперь быстрее других понял, сколь грандиозным открытием для человечества является гиперлед. Производство его в условиях нашей Галактики не представлялось возможным, а применение могло быть настолько широким, что стоимость одной тонны этого вещества Артур оценивал минимум в миллион кредитов. Конечно, подобная аргументация показалась пиррянам еще менее серьезной, чем Язоново стремление к новым знаниям, и на общих весах при выборе решения большой роли не сыграло.
К счастью, физики констатировали значительное снижение скорости объекта 001. Таким образом планетарный взрыв можно было в принципе отложить еще на несколько дней, с тем чтобы продолжить исследования, но, в конечном счете, иного выхода из сложившейся ситуации почтенное собрание найти не сумело. Даже эвакуация миров, ближайших к звезде РС13-9, не спасала положения. Это было бы и слишком долго, и слишком дорого, а главное — кто мог предсказать дальнейшее поведение восставших из-подо льда монстров? Если что, уничтожать их поодиночке будет намного труднее.
Словом, в итоге участники совещания разошлись и разлетелись по своим планетам с тем, чтоб собраться вновь уже после ликвидации зловещего астероида и обсудить окончательные результаты. Такое резюме вполне соответствовало условиям составленного договора, при этом экономились немалые средства, а пирряне во главе с Язоном могли покинуть Зеленую Ветвь с чистой совестью и с карманами, полными сумасшедших миллиардов. Это ли не победа, это ли не удача?
Однако Язон был мрачен, как никогда. Подчинившись общему мнению, он направил на астероид четыре спецкоманды для размещения на поверхности в скрупулезно рассчитанных учеными точках тридцати двух мощнейших планетарных бомб цепного действия. То есть в обычном веществе провоцировалась ядерная реакция, и любая масса за считанные секунды превращалась в детонирующий атомный заряд. Язон лишь сумел настоять на замене часовых механизмов взрывателями дистанционного управления, цепляясь за эту последнюю возможность изменить совместный приговор, вынесенный пиррянами и Консорциумом. Или хотя бы отсрочить его исполнение. Он очень, очень надеялся в оставшиеся три дня узнать нечто принципиально новое о замерзшем мире.
Немногие теперь готовы были продолжать исследования, но Язону требовались союзники и, понимая, что не удастся переубедить раненого Керка, он решил поговорить с Метой. Все-таки она была для него самым близким человеком, к тому же характер ее за последние год-два несколько изменился. Мета сделалась рассудительнее и добрее, а ведь она и раньше умела в критическую минуту вести себя не только как пиррянка, но и как женщина, и женщина любящая.
— Мета, — начал Язон без предисловий. — Полетели с тобою вместе на этот астероид, пока он еще цел. Поверь, нам просто необходимо понять природу тамошнего зла и нашего страха.
— Ну уж нет, — сказала Мета. — Единственное, что нам необходимо, — это получить здесь деньги и скорее возвращаться в свой мир. Представляю, что там сейчас творится. Мы нужны дома, Язон, и здесь я больше не хочу рисковать.
Язон онемел от удивления. Несколько секунд он буквально не мог произнести ни слова.
— Ты? Боишься? Рисковать? — выговорил он наконец. — Ты на какой планете родилась, дорогая?!
— Я родилась на Пирре, — ответила Мета холодно, но уже внутренне закипая. — Именно поэтому хочу вернуться туда живой.
— И снова убивать бесконечно мутирующих тварей, — ядовито продолжил Язон.
— И снова убивать ненавистных тварей, — упрямо повторила Мета.
— Ах так! — воскликнул Язон, наливаясь ответной злобой. — Ну что ж, тогда знай, дорогая: секрет победы над столь любезными тебе тварями зарыт здесь — на замерзшем объекте 001, и, уничтожив его, ты и все пирряне проиграете окончательно. Да, да!
Аргумент подействовал. От неожиданности Мета приоткрыла рот, и Язон, не давая ей опомниться, должен был молниеносно придумать, что же говорить дальше. Ведь он блефовал, его заявление было полнейшим экспромтом.
— Откуда ты знаешь? — выдохнула наконец Мета.
— Пока вы палите во все подряд из своих хваленых пистолетов, я занимаюсь серьезными исследованиями. Я установил несомненное сходство, скажу больше, идентичность между страхом, вызываемым пиррянской фауной, и страхом, который генерирует это ледяное царство.
— Ну и что? — невозмутимо сказала Мета.
— А то, что оба психологических явления уникальны для нашей Галактики.
При этих словах на лице роскошной блондинки появилась еле заметная улыбка, еще неуверенная, но уже злорадная. Мета, похоже, ухватила суть сказанного Язоном. Однако он решил закрепить успех и добавил:
— Мало того. Есть еще один фактор, подтверждающий правоту моей гипотезы. Микроэлементарный состав того, что осталось от доставленного на корабль чужака, с точностью до третьего знака совпадает с микроэлементарным составом тканей животных и растений нашей планеты.
Он специально сказал «нашей». За эту солидарность с их миром Мета, должно быть, и полюбила его. Теперь «волшебное» слово стало последней каплей. Она уже верила ему до конца. Но если в первом утверждении Язона (по поводу страха) была определенная логика и свежее предположение показалось конструктивным даже ему самому, то результаты химического анализа он только что целиком и полностью придумал. Мета легко могла проверить его, и тогда… Язон гнал от себя эту мысль, надеясь, что на подозрения и контрольные опыты просто не останется времени.