Гарриет открыла было рот, но молодой человек сам обратился к ней.
— Кто, — вопросил он громогласно, — этот женоподобный хлюпик?
— Меня во многом обвиняли, — с интересом заметил Уимзи, — но чтоб в женоподобии — не припомню. Не изволите ли объясниться?
— Дурацкая песня, — объяснил юнец, не вполне твердо стоявший на ногах, — и голос дурацкий. И этот древний монокль.
— Полегче, Реджи! — вмешался его приятель.
— Вы досаждаете этой леди, — настаивал юнец. — Вы ее компрометируете. А ну выметайтесь!
— Бог ты мой! — Уимзи повернулся к Гарриет. — Это, часом, не мистер Джонс из Джизуса?
— Что? Обозвать меня проклятым валлийцем? — взбеленился молодой человек. — Моя фамилия Помфрет.
— А моя Уимзи, — отозвался Питер. — Столь же древняя, хоть и не столь благозвучная. Полегче, сынок, не валяйте дурака. Нельзя так вести себя в присутствии старшего члена колледжа — и леди.
— К черту всех старших членов! — возопил мистер Помфрет, для которого последняя фраза была как соль на рану. — Вы думали, так я и позволю вам над собой насмехаться? А ну встаньте, черт вас дери! Вы что, не можете за себя постоять?
— Во-первых, — невозмутимо ответил Питер, — я на двадцать лет вас старше, во-вторых, вы на шесть дюймов меня выше. А в-третьих, я не хочу вас покалечить.
— Так получай, малодушный кролик! — рявкнул мистер Помфрет.
Он уже замахнулся на Питера, но вдруг ощутил на запястье его железную хватку.
— Если вы не успокоитесь, то что-нибудь сломаете, — сказал его светлость. — Послушайте, сэр, не могли бы вы увести вашего мятежного друга домой? Не понимаю, какой черт дернул его напиться в столь ран ний час?
Друг путано пробормотал что-то про ланч и лишние коктейли. Питер покачал головой.
— Один стакан джина за другим, — проговорил он печально. — Вот что, сэр. Извольте извиниться перед леди и ступайте.
Мистер Помфрет с подавленным видом, чуть не плача, пробормотал, что ему очень жаль.
— Зачем вы надо мной насмеялись? — укоризненно спросил он Гарриет.
— Я не смеялась, мистер Помфрет. Вы ошибаетесь.
— К черту ваших старших членов! — сказал мистер Помфрет.
— Не начинайте все сначала, — добродушно попросил Питер. Он встал, глаза его пришлись как раз вровень с подбородком мистера Помфрета. — Если вы хотите продолжить дискуссию, я к вашим услугам утром в «Митре». Сюда, пожалуйста.
— Пошли, Реджи, — сказал второй молодой джентльмен.
Антиквар, который все это время паковал покупку, убедившись, что дело решится без участия проктора и полиции, услужливо подскочил к выходу и вежливо попрощался с молодыми джентльменами, будто бы ничего и не случилось.
— Да провалиться мне на этом месте, если я дам себя высмеивать, — заявил мистер Помфрет уже в дверях и собрался вернуться.
— Разумеется, старина, — заверил его друг. — Никто тебя и не высмеивает. Ну пойдем, наконец! На сегодня хватит.
И дверь закрылась.
— Ну-ну, — сказал Питер.
— Молодые джентльмены всегда резвятся, — заметил антиквар. — Боюсь, сэр, покупка получилась громоздкой. Доску я упаковал отдельно.
— Отнесите их в машину, — велел Питер. — Все в порядке.
Антиквар отнес шахматы в машину и, радуясь, что выпроводил всех покупателей, стал закрываться — уже давно было пора.
— Прошу прощения за моего юного друга, — сказала Гарриет.
— Он, кажется, принял это близко к сердцу. Что такого оскорбительного в том, что я старший член своего колледжа?
— Бедняжка! Он решил, что я рассказала вам про нашу с ним встречу с помощником проктора. Теперь и впрямь лучше вам все рассказать.
Питер выслушал историю и сочувственно рассмеялся.
— Мне жаль, — сказал он. — В его возрасте такие вещи воспринимаешь чертовски болезненно. Пошлю-ка я ему записку с объяснением. И вот что…
— Что?
— Мы же так и не выпили пива. Поехали выпьем у меня в «Митре» — а заодно состряпаем бальзам для оскорбленных чувств.
Они взяли по полпинты, и Питер тут же сочинил послание.
Отель «Митра»,
Оксфорд,
Реджинальду Помфрету, эсквайру.
Сэр,
Мисс Вэйн уведомила меня, что в ходе нашей сегодняшней беседы я имел неосторожность употребить выражение, которое могло быть ошибочно истолковано как намек на Ваши личные дела. Позвольте Вас заверить, что я говорил в полнейшем неведении и что в намерения мои никоим образом не входило Вас как-либо оскорбить. Ни в малейшей степени не одобряя Вашего сегодняшнего поведения, я тем не менее хотел бы выразить глубочайшее сожаление, если случайно задел Ваши чувства.