Вначале мне тоже хотелось отомстить, кому-то что-то доказать. Но потом я понял, что всевластье недостижимо и ведёт к гибели, а ненависть не приносит счастья.
Мне хотелось встать во главе урукхаев, но до меня дошло, что это глупо. Они поклоняются Белой Руке, но им нужен великий и мудрый бог, а не лысый трактирщик. А потом я понял, что им нужен не живой бог, а мифический символ. Они пошли своим путём, избавившись от моего влияния. Но я рад этому. Я горжусь, что был их создателем и считаю, что урукхаи — это лучшее, что я сделал в своей жизни. Мысль о том, что в них живёт частица моей души, согревает меня в самые мрачные дни.
— Я понял, кто ты! — воскликнул радостный Ломко. — Ты не саруман, ты — урумам.
— Чего-чего?!
— Урумам. Ведь папа у урукхаев Эру, а ты, выходит, мама!
Глава 9. Тьма над Гондором
Злобные и коварные враги имеют обыкновение нападать подло и вероломно. Вот и на сей раз они не обманули ожиданий.
В роковой вечер 8-го мая 300 года багровое зарево заката слилось со зловещими красками пожарищ и рек свежей крови. Над Гондором, всюду сея огонь и смерть, чёрной стаей пронеслись драконы системы «Глаурунг 5-М». Их налёты сопровождалось ужасным воем, от которого в панику впадали даже сильные духом. Оглушительный грохот грома и ослепляющие вспышки молний, сопровождавшие их появление, напоминали о легендарной Войне Гнева. А огонь, изрыгаемый их ужасными пастями, выжигал всё подряд, расплавляя металл доспехов и оставляя лишь дымящееся пепелище.
Вслед за ними из Мордора под прикрытием зловещей Тьмы хлынули неисчислимые орды свирепых гоблинов, огромных троллей и мерзких гурров. И был среди них жуткий балрог с огненной плетью, именем Комет, и уничтожал он даже микробов.
Одновременно со стороны Харадского Ханства с диким гиканьем хлынула конная лавина сюннов, рубящая кривыми саблями всё живое, что им попадалось на пути. За ними шли прочие войска Хусмана: харадримы и покорённые ими народы. Были здесь и хорошо известные в Гондоре кхандцы, и выходцы из Хильдориэна, о коих в Средиземье никто и не слыхивал.
Такое огромное и разноликое воинство не собиралось никогда прежде и превосходило даже армию Великого Вождя. Под красным с белым полумесяцем флагом Харада в бой шли чёрные нигры, жёлтые еллы, перьерукие мутанты в полной боевой раскраске (их Дикие Полки отличались особой жестокостью), парсы на элефантах, апары на велбудах, туареги и многие многие другие. Уже один вид этих несметных полчищ подавлял, внушая ужас и отвращение.
Но самым страшным, по мнению немногих, чудом уцелевших гондорцев, была женщина в чёрном плаще, с истерическим смехом носившаяся по полю брани на огромном чёрном волке. В отсветах пожарищ её искажённый садистским удовольствием лик был ужасен и отвратителен. Те, кто его видел и остался в живых, всю последующую жизнь мучились кошмарами. А от её жуткого смеха кровь стыла в жилах.
О сопротивлении говорить не приходилось. Было ясно, что лишь высокие стены Минас-Тирита могут задержать врага, но и столице долго не выстоять: если наземного врага её защитники ещё могли бы остановить, то от налётов драконов ничто не спасало.
Король Арабан IX, несмотря на шок, тут же послал гонцов к союзникам: Рохану и беорнингам, а также к гномам. Оставив в Минас-Тирите довольно сильный гарнизон, с целью сдержать врага и выиграть время, он с основными силами двинулся на запад, чтобы соединиться с войском Эомудра, короля Рохана.
Население, опасаясь резни, уходило с армией. Отступление проходило в условиях непрекращающихся воздушных налётов. Драконы, оставаясь неуязвимыми, сеяли огонь и панику.
Утром над Гондором не рассвело.
Глава 10. Встреча друзей
— Ну, как тебе, Малыш, местное пиво? — осведомился Моторин, поглощая очередную порцию.
— Ничего, — одобрил маленький гном, но тут же спохватился. — Хотя, конечно, с морийским не сравнить.
— Только не вспоминайте «Морийский Ров», меня и так от него рвало! — простонал несчастный Бродо.
Вся компания сидела в «Медвежьей Берлоге» — лучшем трактире Королевства Беорнингов, выбранном в качестве места встречи с «Аварией».
Большой деревянный дом состоял из подсобных помещений и обеденной залы — просторной комнаты с очагом посередине. Несмотря на разгар мая в очаге горел огонь, создавая дополнительный уют.
На стене висела большая картина, изображающая основателя государства, Старого Беорна. Именно так себе Бродо его и представлял по описанию в Красной Книге: огромадный, заросший мужик, с густой гривой чёрных волос, здоровенной лохматой бородой и топором в руках. Всем своим обликом он напоминал рассерженного медведя. Впрочем, впечатление несколько сглаживали окружавшие его холёные лошадки с умными мордами.