«Я сильно изменилась, Гвидо. Я уже не та, что была прежде». Тесса сказала правду: она была не тем человеком, которого он знал раньше. Тесса Бруно — фамилия не хуже любой другой. Тессы Николсон больше не было.
На следующий день, когда она возвращалась с работы, он снова ждал ее. В темном, отлично сшитом костюме, в шелковом галстуке, дорогих кожаных туфлях. Она подумала, что его наряд выглядит неуместно в этом переулке с бельем на веревках и надписями на стенах.
— Я прошу прощения за то, что наговорил вчера, — натянутым тоном произнес он. — Я беспокоюсь за тебя — в этом все дело.
Гвидо всегда был очень гордым; Тесса знала, что эти слова дались ему нелегко.
— Пожалуй, я тоже немного погорячилась, — признала она.
Его лицо казалось встревоженным. Он заговорил с ней, понизив голос до шепота:
— Тесса, в Италии многое изменилось. Флоренция изменилась тоже. Если выяснится, что твои документы поддельные, полиция решит, что ты шпионка.
— Я буду очень осторожна, Гвидо, обещаю.
Он посмотрел вверх, туда, где между крышами домов синела полоска неба.
— Какой чудесный вечер, — сказал Гвидо. — Может, прогуляемся?
Они пошли по Виа Романа. Гвидо сказал:
— Я серьезен как никогда, Тесса. Для тебя здесь небезопасно. Через несколько недель Италия может вступить в войну.
Она бросила на него короткий взгляд.
— Ты так думаешь?
— Я надеюсь, что этого не случиться — молюсь, чтобы войны не было, — прошептал он. — Но определенные круги настаивают на ней, подталкивают страну к войне. Им нужна легкая слава.
— А ты сам, Гвидо? Что думаешь ты?
Он вздохнул.
— Пока что нам удавалось держаться в стороне и успешно пользоваться своим положением. Я надеялся, что цинизм итальянского правительства и его продажность позволят нам и дальше идти этим курсом. Вступить в войну на стороне нацистов будет просто сумасшествием. Это прикончит нас.
Полдюжины мальчишек пробежали мимо — они гнались за своим приятелем на самокате. Собака рыла лапами опавшие листья в канаве.
Гвидо снова заговорил:
— Вчера ты сказала, что нашей дружбе пришел конец. Но если и так, Тесса, это был твой выбор.
— Неправда! — Она вспомнила свои первые тоскливые недели в Англии: школу, поезд, разлуку со всем, что она любила. — Я писала тебе, — сказала она, — но ты так и не ответил.
— Я не получил от тебя ни одного письма.
Она остановилась посреди улицы, нахмурив лоб.
— Не понимаю…
— Я не получал от тебя писем — ни единого. И я писал — десятки раз.
Неужели он лгал? Нет, на него это было совсем не похоже.
— Я писала тебе, Гвидо, — сказала она. — Честное слово.
Тесса вспомнила Вестдаун с его учительницами — старыми девами и целым сводом абсурдных правил. Ей запрещалось самой ходить к почтовому ящику; нужно было передать письмо классной даме, чтобы та его отправила.
— Думаю, это из-за моей школы. Наверное, ученицам запрещалось переписываться с мальчиками. Вполне возможно, учителя читали наши письма и рвали те, которые считали неподобающими.
— В конце концов, — сказал Гвидо, — я сдался. Решил, что ты меня забыла.
— Нет, Гвидо. Я никогда тебя не забывала.
— Тогда мне очень жаль, — мягко произнес он. — Почему ты вернулась во Флоренцию, Тесса?
— Потому что здесь мой дом.
— Здесь, а не в Англии?
— Нет. Какое-то время я думала, что он там, но я ошибалась.
— Ты не была там счастлива?
— Поначалу была. — Она улыбнулась. — Я любила Лондон. Мне нравилось самой себя обеспечивать.
— А чем ты занималась?
— Работала манекенщицей. Дефилировала в роскошных нарядах перед богатыми дамами. — Она приняла картинную позу и рассмеялась.
— Ты добилась успеха?
— О да. Я прекрасно зарабатывала, могла оплачивать школу Фредди и очень этим гордилась.
— А теперь ты работаешь в магазине готового платья… Почему, Тесса?
Ее сердце упало.
— Потому что кое-что случилось, — ответила она.
— Шрам у тебя на лбу — из-за него ты перестала работать манекенщицей?
Автоматически она подняла руку и поправила челку.
— Я попала в аварию.
— Ты сильно пострадала?
Она кивнула.
— Бедная Тесса, — сказал Гвидо.
Она остановилась и прикоснулась кончиками пальцев к лепесткам розы, увившей стену. Потом негромко произнесла: