Мюриель всегда так говорила, и Ребекку это всегда раздражало. Вечеринки у Райкрофтов пользовались большой популярностью — люди умоляли прислать им приглашение. Почему бы ее собственной сестре, с горечью вопрошала Ребекка, не проявить чуть больше снисходительности?
— Мы отлично провели время, — отрезала она. — Гости разошлись только во втором часу ночи.
— Я предпочитаю в десять ложиться спать.
Бестактность Мюриель и мрачные предчувствия, которые вечно одолевали Ребекку перед визитами к матери, заставили ее поджать губы, чтобы не начать ссору. Она была утомлена; с гораздо большей охотой Ребекка повалялась бы еще часок в постели. Она со скрежетом переключила передачу и заставила себя сосредоточиться на дороге.
— К тому же, — через пару секунд сказала Мюриель, — на вечеринках я становлюсь как глухая. Ни слова не могу разобрать. Лучше я позвоню Майло и поздравлю его.
Ребекка поняла, что сестра протягивает ей оливковую ветвь. Мюриель крайне редко звонила Майло.
— Уверена, что ему будет приятно, — сказала она. Потом, доверительным тоном, добавила: — Он сейчас не в лучшем настроении. Какая-то дама написала нелестный отзыв на его сборник в Таймс.
«Пожалуй, самое лестное, что можно сказать в отношении поэзии Майло Райкрофта, — говорилось в статье, — это то, что ему лучше сосредоточиться на своих романах». Комментарий явно задел Майло. Даже вечеринка его не развеселила; он напился, что было для него необычно, и Чарли Мейсону пришлось тащить его наверх, в спальню.
— Ну надо же, — сказала Мюриель. — Вообще-то, я думала, что поэзия для него — нечто вроде хобби, разве нет?
— Он много труда вложил в этот сборник, — обиженно ответила Ребекка.
— Наверное, не следует рассчитывать преуспеть сразу на двух поприщах. Замечательно, когда преуспеваешь хотя бы на одном.
— Да, наверное, ты права. — Ребекка притормозила перед перекрестком, посмотрела налево, направо, потом поехала вперед. — А как дела у доктора Хьюза?
Уголки рта Мюриель поползли вниз.
— Дебора уговаривает его переехать в Корнуолл.
— В Корнуолл?
— Да. Из-за ее здоровья. К тому же, она обожает Корнуолл.
— А как же его работа?
— В том-то все и дело! Ужасно, правда? Он был врачом в Вестдауне тысячу лет.
— Ужасно для тебя.
— Да. — Мюриель отвернулась и стала смотреть в окно. — Если он уедет, я буду очень по нему скучать.
— А сам он хочет ехать?
— Нет, совсем нет.
«Бедняжка Мюриель, — думала Ребекка. — До чего ужасно так горевать из-за отъезда человека, который даже не знает, насколько тебе дорог».
— На твоем месте я бы особенно не переживала, — успокоила сестру Ребекка. — Думаю, эта старая развалина Дебора передумает. Разве раньше она уже не предлагала ему переехать?
— О да, неоднократно. — Мюриель вздохнула. — Однако по поводу Корнуолла она настроена серьезно. А как дела у тебя, Бекки? — вдруг спросила Мюриель. — Как ты себя чувствуешь?
— Я? Прекрасно.
— В последнее время ты выглядела немного усталой.
— Правда? — Ребекка заставила себя рассмеяться. — Думаю, все дело в вечеринке. Уйма дел! Но у меня все прекрасно. Просто замечательно.
— Совсем не обязательно, чтобы все всегда было прекрасно.
— Что?
— Не обязательно, чтобы все было замечательно.
Слова сестры прозвучали обескураживающе. Ребекка чувствовала себя так, будто ее застали на месте преступления. Как унизительно сознавать, что твое беспокойство заметно со стороны.
— Я в полном порядке, — твердо ответила она. — Просто не люблю раннюю весну, ты это прекрасно знаешь. — Потом сменила тему: — Что ты собираешься подарить маме на день рождения?
— Соли для ванны и тальк. Знаю, это банально, но мне ничего другого не приходит в голову. А ты?
— Собиралась купить ей перчатки, но, по-моему, я уже дарила их в прошлом году. Может, тапочки?
— Я хотела подарить коробку дорогих конфет, но она наверняка скажет, что не сможет их съесть своими зубами.
— Даже клубничную помадку…
— Ну, ее можно сосать.
Сестры захихикали. Машина въехала в пригороды Абингдона.
Внезапно Мюриель воскликнула:
— О! Я просто обязана тебе рассказать! Произошло нечто экстраординарное!
— Что?
— Сестра Фредди Николсон родила ребенка.
— Да? — рассеянно переспросила Ребекка. Она посигналила, обгоняя велосипедиста.
— Бекки! Она не замужем!