Из всего вышесказанного ясно, что так называемый «Объединенный синдикальный союз» и его «дружества» и «профессиональные союзы» существуют лишь номинально; во всяком случае, они нежизнеспособны, разлагаются, исчезают. Рабочее движение в Болгарии объединено и систематически объединяется в рядах социал-демократических проф. союзов, объединенных со своей стороны в «Общий Рабочий Синдикальный Союз». Так что говорить: в Болгарии существует «раскол проф. союзов» — весьма ошибочно. Поскольку можно говорить о каком бы то ни было «рабочем движении» в Болгарии вне нашего социалистического рабочего движения, оно лишено всякой силы и значения.
К нашему «Всеобщему Синдикальному Союзу» присоединены одиннадцать проф. союзов и два синдиката. Общее число их членов было: в 1907 — 8 г. — 2081, в 1908 — 9 г. — 3424, в 1909 — 10 г. до съезда (14 июля) — 4981. Каждая из этих проф. организаций издает свой ежемесячный (или два раза в месяц) печатный орган. В продолжении этих трех отчетных годов было 309 забастовок, в которых участвовало 21,730 забастовщиков, и затрачено на них 60,790.41 фр. В 1910 г. до начала июля было 155 забастовок, в которых участвовало 8.456 человек, потрачено на них 15,537.66 фр. С другой стороны, союзы потратили за эти три года на пособия безработным, больным и т. д. 21,724.19 фр. Только в нынешнем отчетном г. (июль 1909 по июль 1910 г.) на эту цель потратили они 10,271.45 фр. Не буду здесь говорить об обширной и всесторонней организационной и просветительной деятельности наших союзов и его органов. Из сказанного — надеемся — ясно, что вся — политическая и экономическая борьба рабочего класса в Болгарии протекает под влиянием руководством нашей партии и нашего «Общего Рабочего Синдикального Союза». При этом нужно заметить, что сила нашего проф. движения — в индустриальном, в фабричном пролетариате. А самое важное то, что влияние наших проф. союзов простирается так широко, что нет такого капиталистического предприятия в Болгарии, куда бы оно не проникло.
На этом можно было бы кончить статью. Но т. Троцкий пишет об «организационной замкнутости» и о «политическом самоограничении» нашей партии, которые «пропитывают консерватизмом партийную мысль и партийный аппарат, лишают их необходимой гибкости и способности приспособляться не только к преходящим политическим конъюнктурам, но и к более глубоким социальным изменениям: росту пролетариата, как класса, и порождаемому этим усложнению его задач». Читая это, невольно спрашиваешь себя: откуда Троцкий все сие взял? И что в сущности всем этим он хочет сказать? Если то, что наша партия не входит в союзы и компромиссы с буржуазными партиями — то это вполне верно. Но этого не советует нам делать и т. Троцкий. В чем же, в таком случае, состоит лишение нашей партии «необходимой гибкости и способности приспособляться»? В Болгарии наша партия — единственная, которая не только по всякой преходящей «политической конъюнктуре» — не просто приспособляясь, разумеется, к ней — занимала определенную и ясную позицию, но и предпринимала ряд политических акций по всем политическим и общественным событиям в Болгарии. Она была единственной партией, которая предприняла кампании по всем жизненным для Болгарии и для Балканского полуострова вопросам, по которым абсолютно все буржуазные партии (в их числе и «ценные социалистические элементы» т. Троцкого), поддерживая политические русофильско-царистские суеверия болгарской сельской и мелкобуржуазной массы, молчали. И таким образом — поощряли предательство, совершенное болгарским «демократическим» правительством по отношению к болгарской независимости и вообще — демократии. Но если это так (а это несомненно так), то в чем же в таком случае «политическое самоограничение» нашей партии?
Дальше т. Троцкий говорит, что наша партия лишена способности приспособляться «к росту пролетариата, как класса, и порождаемому этим усложнению его задач». Опять-таки, что т. Троцкий этим хочет сказать? К какому порождаемому ростом пролетариата усложнению его задач наша партия не сумела приспособиться? Очень жаль, что т. Троцкий ограничивается такими общими и двусмысленными словами!
С другой стороны, т. Троцкий говорит, что «отсутствие представителей пролетариата в парламенте есть результат раскола». Это весьма ошибочное заключение. Если т. Троцкий судит по тому, что в 1902 г. было выбрано семь «социалистов», то он глубоко ошибается. Как это случилось тогда — очень длинная история, связанная с особенным тогдашним положением сельской массы и мелкой буржуазии. Но после 1902 г. — не только если бы не случился «раскол», но если бы вдвое больше «ценных социалистических элементов» и вообще «объединенных» объединились — ни один социалист не попал бы в парламент. Утверждать, что объединение нашей партии с «объединенными» может дать представителя пролетариата в парламент, это значит буквально не понимать ничего в положении дел в Болгарии. Тем не менее, наша партия принимает самое живое участие во всех выборах у нас. И если она, вопреки этому, пока не имеет представителя в парламенте, то это объясняется многими причинами, которые ничего общего не имеют ни с воображаемыми «расколами», ни с «политическим самоограничением». Там, где эти причины не так сильны, наша партия — разумеется, без всяких союзов, блоков и компромиссов с буржуазными партиями и, нужно сказать, без всяких «объединений» — начинает уже иметь избирательные успехи. Так, напр., благодаря пропорциональной системе, введенной недавно для городских самоуправлений, наша партия вполне самостоятельно получила большинство в городском самоуправлении гор. Самокова, и она теперь управляет городом. В 1912 году, когда будут городские выборы, мы надеемся иметь представителей пролетариата в городских управлениях самых важных городских центров.