«На развитие каждого отдельного человека имеют влияние не только его частные отношения, но и вся общественная атмосфера, в которой суждено ему жить. Иная развивает героические тенденции, другая — мирные...» Но общественная атмосфера меняется, еще недавно она подавляла развитие личностей, подобных Инсарову, но скоро она сама же поможет этому развитию. «В повести Тургенева сказалась та смутная тоска по чем-то, та почти бессознательная, но неотразимая потребность новой жизни, новых людей, которая охватывает теперь все русское общество, и даже не одно только так называемое образованное»... «Теперь каждый ждет, каждый надеется, и дети теперь подрастают, напитываясь надеждами и мечтами лучшего будущего... Когда придет их черед приняться за дело, они уже внесут в него ту энергию, последовательность и гармонию сердца и мысли, о которых мы едва могли приобрести теоретическое понятие» (соч. Добролюбова, изд. пятое, т. III, стр. 275 — 299).
Ближайшая задача, которую возлагает Добролюбов на это подрастающее поколение, была помощь народному восстанию, в близость которого он глубоко верил. Народ страдает непосредственно, ему не нужно никаких идей, никаких рассуждений, чтобы почувствовать невыносимость страдания. Он мог еще терпеть, пока не слыхал о возможности удовлетворения своих естественных потребностей, но теперь (т. е. с началом реформы) он уже не удовлетворится кое-какими уступками и облегчениями, он возьмет все. Его инстинктивное восстание будет неодолимо, как разлив реки, встретившей препятствие в своем течении. Добролюбов боялся только, что крестьяне восстанут раньше, чем подрастет поколение, способное прийти им на помощь в городах, в центрах. Это опасение он выражает в следующем обращении к революции:
Восстания ждали в то время не одни друзья народа, его боялись и враги. Мы знаем теперь, что эти надежды и опасения оказались напрасными. Крестьяне терпели и терпели, вытерпят, к несчастью, и нынешний год, голодая под бдительным надзором начальства, тщательно охраняющего их от всякой помощи, не прошедшей через казенный карман.
Вера в крестьян обманула Добролюбова. Но его завет и вместе предвидение относительно подрастающего поколения образованного общества оправдалось вполне. Оно выросло революционным и выделило из себя контингент людей, всецело отдавшихся своему делу. Жажда деятельности была в них неизмеримо сильнее личных соображений относительно ядовитости жандармских и полицейских змей, выглядывающих из-за колючих кустов, но та же жажда действовать как можно дольше и успешнее научила их соединяться в нелегальные организации и тем самым «отрекаться уже от всего, что их связывало с турками... от круга родных и друзей, от житейских выгод своего положения», и от всяких расчетов когда-либо вернуться в ту среду, где, чтобы жить и действовать, «Нужно убить в себе мысль, волю и нравственное достоинство». Они ошиблись в надежде разбудить своею проповедью крестьянские массы и погибли, дорого продав свою жизнь царским змеям, и после их гибели, ночь, отделявшая Россию от «настоящего дня», стала еще темней.