Внутри коридоров самого дворца несколько высокопоставленных слуг узнали Мэттью и Айрин, одаривая их быстрыми и уважительными поклонами, но обращаться к ним никто не стал. Однако по мере продвижения брат и сестра узнали знакомое присутствие.
— Она здесь, — тихо сказала Айрин, толкая брата локтем.
Мэттью серьёзно кивнул:
— Я заметил. — Характерный эйсар Мойры присутствовал в нескольких сотнях футов от них, в отдельной, но незащищённой уордами части дворца.
— Почему она не выходит нам навстречу? — удивилась Айрин.
Двое стражников, которые их вели, остановились, и произошло внезапное движение эйсара, когда крайтэк поднял руку в сторону стоявшего рядом с ним человека. Взгляд мужчины лишился всякого выражения, и он тупо уставился в пространство. После этого крайтэк повернулся к ним:
— Она найдёт вас позднее. Она до сих пор не явила своё присутствие, поэтому не упоминайте её, когда увидите Королеву. — Крайтэк отвернулся, взгляд стражника-человека прояснился, и они пошли дальше.
— Это было… — начала Айрин, но Мэттью покачал головой, поднеся палец к губам. Грэм согласно кивнул, и все трое молча последовали за провожатыми.
Несколько минут спустя их привели в маленькую гостиную с мягкими креслами, и эскорт их оставил. Вскоре появилась служанка, принёсшая поднос с вином и хлебом, который она им и оставила. Айрин посмотрела на остальных:
— Интересно, обретается ли Коналл поблизости. Надеюсь, мы сможем увидеть его до отъезда.
Мэттью моргнул, затем потянулся к вину. В его движении была нотка нервности, которая не укрылась от Грэма.
— Я тоже на это надеюсь, Рэнни, — сказал молодой рыцарь.
Четверть часа спустя дверь снова открылась, и через неё прошла Ариадна. Позади неё стояли двое рыцарей в полной броне, зачарованные латы которых определяли их как двух из четырёх ещё живых Рыцарей Камня, хотя теперь они уже были членами Ордена Шипа — Сэр Иган и Сэр Томас. Они начали было заходить вслед за ней, но Королева остановила их жестом:
— Ждите снаружи, пожалуйста.
Сэр Томас мгновенно шагнул назад, но Сэр Иган был упрямее:
— Ваше Величество, мы же уговорились, что ваша безопасность…
— В данном случае она меня не заботит, Сэр Иган. Я помиловала Мордэкая и его наследников. Теперь они — наши союзники, — перебила Ариадна.
— Вы даже ещё не говорили с ними. Откуда вы знаете, что они намереваются покорно вернуться в общество? — возразил Иган, посуровев лицом.
При появлении Королевы они уже встали на ноги, и Грэм вышел вперёд, сначала поклонившись Ариадне, а затем сделав уважительный поклон старшему рыцарю:
— Сэр Иган, верность Королеве никогда не покидала моего сердца, но как бы я ни уважал ваши боевые навыки, будь у меня желание причинить ей вред, вы не смогли бы меня остановить, не говоря уже о моих спутниках. Вам нет необходимости беспокоиться на наш счёт. — Хотя его слова и были дерзкими, в голосе его не было ни следа бахвальства — это была простая констатация факта.
В ответ на это оскорбление лицо Игана покраснело:
— Надменный щенок! Ты смеешь…
Голос Королевы прозвенел, громко и резко:
— Вон, Иган! Второй раз приказывать не стану. — Разгневанный рыцарь какое-то время дрожал от ярости, прежде чем взял себя в руки, и отступил от дверей.
Как только двери закрылись, Ариадна повернулась обратно к ним:
— Многое следует сказать, и порядок особо не важен, поэтому позвольте мне сперва облегчить душу. — Посмотрев, как они согласно кивают, она продолжила: — Я должна перед тобой извиниться Мэттью, и перед твоей семьёй. Я сомневалась в вашем отце, но всё это время не верила в то, что его действия были неправильными. В конце суда я поняла, что он невиновен, но была слишком малодушна, чтобы отменить решение судьи. Я скорее боялась за королевство, чем боялась совершить несправедливость. Теперь, помиловав его, я увидела, что мои страхи были беспочвенны — не случилось никаких беспорядков, которых я боялась. Я повредила вашей семье совершенно зря.
— Вы не могли знать заранее, — любезно произнёс Мэтт. — Благо королевства всегда должно стоять впереди нужд конкретного человека или одной семьи. — Айрин удивлённо покосилась на него, прежде чем перевести взгляд обратно на Королеву, и согласно кивнуть.
— Будучи Королевой, я не могу просить публично прощения за мои прежние действия, или показать слабость, объясняя помилование — но я посчитала, что мне следует хотя бы наедине вам это сказать, — закончила Ариадна.