— Двадцать! Тридцать! Тридцать пять! — причитал Седой, носясь туда-сюда над редко растущими кустами. — Нужно было пустить этих козлов на шкуры! Сорок! Сорок кувшинов будущего вина они сожрали!
Я осторожно, стараясь не коснуться стебля, сорвал ягоду, забросил в рот, не обращая внимания на злой, полный огня взгляд Седого. Приятный, нежный вкус, но не более. Через миг я забрал свои слова обратно: язык и нёбо вдруг обдало холодком, терпким, ярким, а ещё через миг холодок ушёл, оставив после себя необычное, трудноописуемое послевкусие. В нём смешались нотки и первого, ягодного вкуса и, хрусткого льда, и, как это ни удивительно, солнца и мёда.
Я потянулся за ещё одной, но Седой уже был рядом и недовольно рыкнул:
— Хватит переводить ягоду впустую, молодой глава.
Я невозмутимо сорвал ягоду и заметил:
— Пусть лучше я, чем горные козлы.
Седой зарычал, повернулся в сторону обрыва, явно восприятием наблюдая за сбежавшими животными, а через миг вновь обернулся ко мне и потребовал:
— Молодой глава, я останусь здесь, а ты лети обратно, пришли сюда двух, а лучше трёх стражей. Мы не можем позволить этим тварям буквально питаться нашими духовными камнями.
Я кивнул, сорвал целую гроздь ягод и под возмущённое ворчание Седого взмыл в воздух. Что может быть лучше урока, совмещённого с прогулкой и полётом? Только этот же полёт, свободный от урока и бубнежа Седого.
За сколько вдохов я домчусь до Истока? К сожалению, этих вдохов свободы оказалось слишком мало, да и посещение Потия через два дня пролетело в один миг, но хоть развлекло, чтоб его.
— Чтоб тебя! — ревел на зависть медведю Потий и было его слышно ещё за четыре улицы и высоко в небе.
— Что это, я тебя спрашиваю? Почему тут отклонение на полцуня? Для чего здесь лежит лекало? Я кого, чтоб тебя гархи и вдоль, и поперёк, спрашиваю? Почему ты не выдерживаешь форму и поверхность?
Я чуть придержал Бахара за рукав. Так-то, конечно, вряд ли бы я перетянул его в полете, но он верно понял мой жест и замедлился, а затем и вовсе остановился, позволяя мне дослушать.
— Так это, — буквально блеял внизу, под нами, вжав голову в плечи, и так невысокий мужичок, — оно само так получилось. Я старался, господин, старался.
— Старался он, чтоб тебя гархи да с двух сторон! — вскинул вверх кулаки Потий. — Когда стараются, то у них получается! У тебя получилось? — подхватил с земли и сунул ему под нос здоровенный каменный блок. — Глянь сюда, сюда глянь, у тебя что, глаза повыпадали? Гляди, говорю, не щурься! Получилось у тебя?
— Нет, господин, не прилегает лекало, — признал мужичок через несколько вдохов.
— Надо же, не выпали глазки, чтоб их, — изумился Потий.
— Так это, господин, вы же всё равно плавите, он же расплавится и будет, как одно целое.
Потий отшвырнул блок в сторону и отвесил затрещину мужичку.
— Ты меня ещё учить будешь? — схватил его за грудки, отрывая от земли. — Ты меня будешь ещё учить⁈
Бахар улыбнулся одними губами:
— А вот теперь всё же пора спуститься. Этот урок обещает быть двойным, глава.
Двойным? Я удивлённо поднял брови, но скользнул вниз за Бахаром.
Потий нас заметил, отшвырнул в сторону мужичка и склонился вместе с ним в приветствии:
— Глава Ирал. Советник.
Бахар тут же потребовал:
— Расскажи, почему так важно выдерживать точность форм каменных блоков.
Потий ожёг мужичка косым взглядом и послушно принялся объяснять:
— У техники, которую я и ученики используют для создания монолита, есть строгие требования, чтоб их. Она рассчитана на строго определённого размера каменные блоки и на… — Потий замолчал, принялся смешно шевелить бородой, видимо, снова жуя губами и подбирая нужное слово. — Да как же сказать-то, чтоб его.
— Прилегание, — внезапно подсказал Бахар.
— Хм. Да, — согласился Потий. — Подходит. На чёткое прилегание. Так-то оно всё равно сплавится, но в толще монолита окажется пузырёк воздуха, который ослабит этот самый монолит, да и для формаций это станет помехой, чтоб её.
— Так это, — неожиданно бесстрашно подал голос мужичок, который всё это время жался к горе нарезанных блоков. — Я же видел, вон, у Марти, вообще, дыры в блоках с кулак размером. И ничего.
— Тупица, — медленно обернулся к нему Потий. — Кусок гархова дерьма, чтоб тебя гарх обратно сожрал и по второму кругу переварил. Это полости под основы формации и они тоже строго определённого размера. Там даже на волос ошибиться нельзя. И Марти ещё ни разу не ошибся, чтоб тебя, безрукого.