Этот эпизод оставил в душе Евгении Павловны тяжелый осадок. Многое взволновало ее. «Почему раненых не сортируют? Почему им не оказали помощь на передовых позициях? — задавала она себе вопрос за вопросом. — Может быть, некому было оказать первую помощь?»… Быстро созрело решение: «Надо ехать туда, где льется кровь, где слышатся стоны и крики о помощи»…
Евгения Павловна подала рапорт о переводе ее на передовые позиции. Просьба была удовлетворена.
Вскоре Евгения Павловна, работая на перевязочных пунктах в боевой обстановке, своими глазами увидела, что значит война, как много самообладания, душевной теплоты, знаний требует она от каждого медицинского работника. Турецкие позиции были совсем рядом. Работали часто под обстрелом до полного изнеможения. Спать удавалось лишь в дороге. Не было отдыха и в дни затишья. Стояла нестерпимая жара. Жара, пыль, мухи делали свое дело. Многие раненые шептали лишь об одном: «Хоть бы во рту пополоскать». Их поили мутной болотной водой с отвратительным запахом. Больше пить нечего. В армии свирепствовали неведомые лихорадки, поносы. Больных поступало вдвое больше, чем раненых.
В конце сентября 1877 года Серебренникова тяжело заболела. Ей пришлось лечь в военный госпиталь. Переходя из одного госпиталя в другой, она на себе испытала качество медицинского обслуживания в царской армии. Тысячи больных и раненых скоплялись на станциях — без пищи, без крова, без перевязок. Очередность эвакуации не соблюдалась. Кто чувствовал себя лучше, уезжал в тыл, а тяжело раненые часто оставались на несколько дней где-нибудь на станции, под рогожным навесом.
Серебренникова снова попадает в Браилов. Здесь ее помещают в недавно организованный госпиталь Красного креста. Этот госпиталь не идет ни в какое сравнение с госпиталями военного ведомства. В нем больным дают тонкое белье, хорошую пищу, обеспечивают внимательным уходом. Это и понятно. Общество Красного креста — организация самодеятельная. Оно существует на собранные среди населения средства и не жалеет их на содержание больных и раненых.
Евгения Павловна, едва оправившись от болезни, стала помогать медицинскому персоналу госпиталя.
Находившийся тогда в Браилове главный уполномоченный Красного креста в Румынии Рихтер пригласил Серебренникову на работу в общество. Евгения Павловна согласилась. Ее назначили одним из уполномоченных Красного креста в непосредственной близости к фронту. Серебренникова бывает во многих местах Румынии и Болгарии. Она встречается с многими людьми. Это помогает ей лучше узнать жизнь, организацию госпитального дела.
Поздней осенью трудно было транспортировать раненых по бездорожью. Пришлось арендовать за дорогую плату помещения под госпитали в местных селениях. Большой оперативности и средств требовало оборудование госпиталей. Здесь многое зависело от инициативы уполномоченных.
В то время со всей Европы к театру военных действий съехались разного рода дельцы и аферисты. Мечтая о наживе, они услужливо предлагали «целительный от смертельных повреждений пластырь», «дезинфицирующее средство, угрожающее гибелью всем миазмам», «консервы, способные заменить все питательные начала», «спасательный аппарат, могущий восстановить в одно мгновение действие различных членов» и многое другое. Серебренникова с большим удивлением замечает, что почти за каждым из этих дельцов стоит кто-нибудь из русских высокопоставленных чиновников. Евгения Павловна понимала: отклоняя грязные предложения дельцов и аферистов, она могла нажить себе в лице их покровителей врагов. Порою так и получалось. Но для Серебренниковой общие интересы важнее. Она терпеливо отделывается от назойливых проходимцев.
Работа уполномоченного была по душе Евгении Павловне. Она удовлетворяла ее не менее лечебной. Евгения Павловна практически убедилась, что лечение больных и уход за ними в большой мере зависят от хорошей организации госпитального дела.
Вместе с другими представителями Красного креста Серебренникова участвует в переговорах с турками в Сан-Стефано в феврале 1878 года.
После заключения мира Серебренникова была награждена знаком Красного креста и медалью за участие в войне.