Целые реки, водопады звёзд проплывали перед ним. Вдали, в глубоком вакууме сияли мириады солнц различного цвета и светимости. Во тьме космоса стеклянная оболочка обсерватории была незаметной, так что поневоле казалось, что ты — живая частица бесконечной Вселенной.
Чуть правее как всегда полыхало Солнце. Хольц был прав: уровень радиации возрастал.
В неземной тиши обсерватории звонок телефона прозвучал необычно громко.
— Капитан слушает.
— Это из отсека управления, сэр. Компьютер обработал запись радиограммы с Марса. Теперь у нас имеется полная информация. Будете слушать?
— Да, конечно!
— Ожидаемая сила — восемь балов по шкале Хойла. Максимально возможная отметка на этой шкале — десять балов, но я никогда не слыхал о бурях, превышающих шестибальную отметку. Все это начнется, сэр, часа через полтора.
— Отлично, просто замечательно. Через девяносто минут мы откинем копыта! Разыщите-ка мне доктора Учальде и пусть он вместе с унтер-офицером Куриккой явится ко мне.
Дон молнией вылетел из обсерватории…
У дверей своей рубки он столкнулся с донельзя возмущенным математиком.
— Как это понять?..
— Наше время истекло, доктор, — прервал его Дон. — Буря грянет через полтора часа.
Смертельно побледнев, доктор Учальде рухнул в кресло.
— Это — конец… конец… конец… То есть, я хотел сказать, что время упущено.
— Не думаю! — отрезал Дон. — Мы вручную произведем маневр. Чем отличается наш корабль от обычного самолета или вертолета? Думаю, только формой и тем, что движется в вакууме. Пока не настал век кибернетики, первые астронавты управляли свои корабли вручную. Что мешает нам поступить точно так же? — Увидев вошедшего Курикку, Дон быстро спросил: — Скажите, что требуется сделать, чтобы изменить положение корабля относительно оси вращения?
— Эти операции выполняет, как правило, компьютер, после того, как астронавигатор введет в него нужные данные.
— А разве ручного устройства нет?
— Да есть, конечно, но на моей памяти им никто не пользовался!
— Курикка, помогите мне разобраться, как происходит смена курса.
С видимой неохотой унтер подошел к панели и включил экран наружного обзора.
— У нас имеются две телекамеры: на носу и на корме. Сейчас работает носовая. До двум направляющим, расположенным вокруг сферы реактора движется небольшая ракета в направлении, обратном нашему вращению. Благодаря этому, ей стоит придать требуемое ускорение, и весь корабль начнет рыскать по курсу до тех пор, пока не займет нужного положения.
Бросив взгляд на часы, Дон ужаснулся насколько же ничтожно мало времени осталось в их распоряжении. Решение пришло само собой. Он повернулся к Учальде.
— Теперь вы в курсе проблемы. Сейчас Солнце отстоит в 180 градусах от нужного нам положения. Мы можем придать ракете какое-то ускорение и таким образом заставим корабль сойти с курса. Значит, когда Солнце появится в центре экрана кормовой телекамеры, мы можем быть уверены, что корабль занял нужную позицию. Таким образом, между нами и солнечным излучением окажется ядерный реактор. Как вы думаете, это у нас получится?
Учальде набросал в блокноте несколько уравнений и буркнул:
— Когда мы запустим ракету, то, чтобы остановить рыскание корабля ее ускорение должно быть в точности равно первоначальному ускорению для того, чтобы…
— Прошу вас без деталей, доктор! Я тупица! Скажите только, сработает это или нет?
— Конечно! Так же работает и ваш компьютер, только немного точнее.
Стукнув кулаком о ладонь, Дон радостно заключил:
— Плевать! Точнее или нет — сейчас все равно! Я уверен, что вы и Курикка провернете это дело в два счета.
Вновь посмотрев на часы он чуть было не застонал: до начала бури оставалось менее сорока пяти минут. В это время встревоженный вахтенный протянул ему телефон:
— Вас просит стюард Парсер, сэр.
— У нас тут вышло небольшое осложнение с пассажирами, — сказал стюард. — Я очень просил бы вас подойти и побеседовать с ними.
— Пошли они все к дьяволу в пасть! Я занят. Зайду в машинное отделение, как только освобожусь.