На этот раз Александр смолчал с трудом. В словах Ларисы был явный намек, да и смотрела она оскорбительно, точно на Асю намекала.
— Ася няней устроилась у нас, что такого? В конюшне зарплаты невысокие, девушка подработку взяла, или это запрещено договором?
— Какой там договор. Да она навоз жрать будет, лишь бы при лошадях остаться. Я её в любой момент вышвырну, если захочу.
— Вот так и довышвыривались. Ладно, я и сам адрес найду…
— Ну чего ты, Саша, в бутылку сразу полез? Дам, конечно, я же понимаю, запал и ты. Эх вы, мужики, одно нам женщинам горе от вас… Мой тоже блядовал. Ладно, хер с ним, а про Лакрейма я согласна, его на соревнования выставлять надо, а конь, кроме как под Аськой, больше не ходит ни под кем. Так что одобряю. Бумаги выправлю и все, что надо будет. Сейчас адрес… А ты, Минин, слышь, девку не обижай, а? Нет у неё защитников. А ты женись на ней! Она работящая, молодая, еще тебе родит, и Женьке твоей мать будет хорошая. — Чижик-Пыжик рылась в столе и бубнила себе под нос. — Как на сеновал — вы все горазды, а вот в ЗАГС на аркане не затащишь. Одно слово — блядуны. А, вот он адрес, нашла! — Она выудила из ящика спутанную уздечку, потом истрепанный ежедневник. — Здесь у меня записан. Сейчас полистаем.
Глава 27. Скрипка
...Жанна...
Утро началось со скандала. Рита грохнула на пол чашку, сделав вид, что случайно, но Анатолий не поверил… Вот и выходной день. Такой желанный и долгожданный. Суббота!
Сегодня Анисимов вернулся домой рано, почти в десять утра, накрыл на стол и разбудил спящую жену. Говорили так, ни о чём. О пациентах, работе, сотрудниках, о том, как Михайличенко пытается ухаживать за медсестрой Катериной, а все сотрудники наблюдают, что из этого выйдет. Анатолий говорил и смеялся над коллегой, считал, что не по зубам тому Катя, хоть он и рассказывает всякие подробности. А Катя — умница и красавица, и студентка первого курса меда. Совмещает учёбу с работой, и всё у неё получается. А потом сказал, что брал Катю на операцию, крючки держать, и тут Рита смахнула со стола чашку.
— И что у тебя с Катей?
— Ничего, работаем вместе, — удивлённый таким вопросом, ответил Толик.
— А почему ты так много о ней говоришь? — парировала Рита. — Ты думаешь, мне приятно слушать про твою Катю?
— Киса, я просто рассказываю про хорошую целеустремлённую девочку, мне в ней именно это нравится. Вот и всё.
— Это упрёки за то, что я не работаю? Значит, я не целеустремлённая? И вот так проигрываю в твоих глазах? А потом ты скажешь, что пашешь, как лошадь, чтобы обеспечить меня. Так?
— Я этого не говорил, сказала ты, но сказала правду, так оно и есть. Пашу, чтобы обеспечить. И хорошо было бы откладывать деньги. Ты родишь, и расходы резко увеличатся.
— Так надо не пахать, а зарабатывать. Чуешь разницу?
— Интересно, расскажи, как ты себе это представляешь. — Он внутренне напрягся и в голосе появились металлические нотки.
— Не буду я ничего рассказывать! Что бы я ни сказала тебе, всё будет не так. Ты видишь только себя и слышишь только себя. Ты во-от такой эгоист! — она развела в стороны руки, пытаясь изобразить невероятные объёмы эгоизма мужа.
— Да? А мне кажется, что я, что бы ни говорил, нарываюсь на скандал. Мы вообще можем спокойно разговаривать? Почему ты всем недовольна? Я рассказываю о своей работе, на которой провожу большую часть жизни, и что я слышу? То не то, это не это. Я думал, что интересен тебе. А выходит — нет.
— Ты меня так заводишь, когда сердишься! Ну пойдем в кроватку мириться...
— Так ты во мне страсть разжигаешь? А я ласки хочу, Киса, любви. Я устал, понимаешь, устал!
— Кроватка нас ждёт.
— Нет! Собирайся и поехали на Московский вокзал.
— Толя, что мы там забыли?
— Мама посылку передала с проводником, книги, которые я просил, и тебе подарок. Одевайся, Киса.
Она ушла в комнату, что-то бубня себе под нос. Что — он не разобрал, да и не особо хотелось. Усталость одолевала, выспаться бы, лечь и чтобы хоть пару часов никто не трогал. Мечты показались несбыточными. На ум пришла Катя. Улыбнулся мыслям и воспоминаниям. С Катей было легко — милая, заботливая. Она бы не выясняла по десять раз на дню, любит её мужчина или нет. Ей словесные подтверждения чувств не нужны. Жалко, что она с Михайличенко связалась.
Риту пришлось ждать довольно долго.
Но увидев её, одетую на выход, причёсанную, с очень естественным макияжем, просто залюбовался.
Анатолий поражался её способностям и навыкам следить за собой и быть всегда неподражаемой. Он называл это искусством красоты. Удивлялся, откуда у неё всё это.