Глава 30. Расследование продолжается
...Жанна...
Два санитара курили на улице около морга. В патологоанатомическом отделении тишина и покой: если б муха пролетела — её бы слышно было. Вскрытий нет, в лаборантской колдуют над срезами, а врачи все в ординаторской, микроскопией заняты.
Толика встретили удивлённо.
— Анатолий Сергеевич, с чем пожаловал? Мы CITO-биопсию во время операции дали. Там всё норм. Опухоль вы всю убрали. — Зав отделением не мог понять причину появления Анисимова.
— Да я по другому вопросу, Владимир Владимирович. Поговорим?
Заведующий встал из-за стола, выключил подсветку микроскопа и вышел вместе с Анисимовым в коридор.
— Давай тут покурим, только окно открою. А то на улице холодно, а у меня радикулит.
— Приходи, блокаду сделаю, всё легче будет. А вообще, лечиться надо, ты это как никто понимать должен.
— Приду, сейчас биопсии отвечу, и к тебе. Ни стоять, ни сидеть не могу. Состояние полного нестояния, в прямом смысле этого слова. Так что ты хотел?
Толик протянул Владимиру сигареты. Тот взял, закурил.
— Володя, меня интересует адрес трупа, моего трупа, за четырнадцатое февраля этого года.
— Типун тебе на язык! — тот расхохотался. — Надеюсь твоего трупа не видеть никогда, живым быть лучше. Ну насмешил.
— Да ладно, ты понял, что я сказать хотел. — Толик тоже смеялся.
— Понял. Так зачем тебе адрес?
— Цепочка у меня осталась, в столе нашёл, нехорошо, отдать нужно.
— Врёшь же. Ну дело твоё. Худого ты ничего задумать не мог, не тот человек. Так я тебе помогу, за блокаду новокаиновую. Давай журнал поднимем.
Журнал с верхней полки пришлось доставать Анатолию, Владимир поднять вверх руки, а тем более потянуться никак не мог.
Листать пришлось много, пока нашлась нужная запись.
Ольга Минина, двадцать четыре года, номер истории болезни, диагноз. А расписку в получении трупа писал… Вот ещё, Игорь Николаевич Васильев, потому как Александр Минин, муж покойницы, находился на стационарном лечении. А вот адреса не было, поступила-то с улицы.
Это объясняло многое, но не всё. Оставалось поговорить с лечащим врачом Минина. И там в истории болезни списать адрес. Анатолий задумался. Если бы сразу, пока Рита лежала в стационаре, он занялся этим вопросом, то не было б у него сейчас жены, и сына в проекте бы тоже не было…
Игру какую-то затеяли с ним боги. Доказать своё существование ему неверующему пытаются. Ну да ладно, ещё непонятно, кто кому что докажет.
С такими мыслями Толик возвращался в родное отделение. У двери ординаторской его поджидали родственники беременной.
Пришлось объяснять и доказывать. Анисимов каждый раз поражался, как люди не понимают и извращают сказанное. Когда-то давно, когда он только начинал, пытался изъясняться по-научному, даже любовался собой, а потом понял, что переживающему, плохо соображающему от страха родственнику нужно говорить просто и доступно, даже о самых сложных моментах. Повторять одно и то же, пока не дойдёт. Вот и сейчас отец женщины возмущался неоправданным риском, связанным с сохранением беременности, а муж благодарил за спасённого сына. Каждый знал только свою правду и свой страх. О прогнозах Толик пока не говорил, завтра будет всё яснее.
В ординаторской узнал, что ему несколько раз звонила жена.
Пришлось перезвонить, поинтересоваться, что там у неё. Долго ждать ответа ему не пришлось.
— Ну вот, наконец-то. Я сколько раз тебя набирала, забыли передать, что ли? — Её тон был скорее нетерпеливым, чем возмущённым, и голос такой нежный.
— Киса, я только в ординаторскую вошёл. У тебя всё в порядке?
— Я так устала сегодня, милый, если бы только знал, как долго бродила по улицам твоя Киса. Ты же сам сказал, что мне нужно много гулять. А ещё я поела, Толечка, у меня даже не было сил разогревать еду, но и так всё было вкусно. Я откусывала котлетки маленькими кусочками и думала о тебе. Знаешь, что я представляла?
Толик вздохнул: время неумолимо шло вперёд, и он мог опоздать в пульмонологию. У терапевтов гораздо более фиксированный рабочий день. Но выслушать Риту надо. Она одна дома, ждёт его, ей одиноко.
— Киса, если у тебя всё, то я перезвоню тебе с дежурства из приёмного отделения. Я рад, что с тобой всё хорошо, и что ты много гуляла тоже, ребёнку это нужно, он дышит вместе с тобой.
— Толечка, перезвони, я должна рассказать тебе что-то радостное и важное. А после душа я сонный киселёк и даже ничего внятного тебе сказать не могу. Поцелуй свою Кису, она по тебе скучает.
— Он уже шевелится? — Толик решил, что Рита рассказывает ему о ребёнке, по срокам при повторной беременности первые признаки шевеления плода уже могли быть.