— Съехали давно они? — Анисимов расстроился. Как теперь искать? Где? Как он мог сразу не подумать тогда же, после аварии. Почему тянул до сих пор? Ведь знал, что рожала его… Поймал себя на мысли, что не может назвать её Ритой.
— Давно так, в мае где-то или в апреле даже. Не помню я, Анатолий. Не помню. Как новые соседи въезжали — помню, а вот когда? Стара стала.
— Ни адреса, ни контактов не оставляли?
— Нет, с ними этот был, товарищ ваш, Саша его другом представил. Игорь звали. У меня память на имена хорошая. Так Игорь и поминки делал, всех соседей позвал, а пришла только я одна. Ольга ж не дружила ни с кем. А не прийти нехорошо, соседка всё же. Хоронили-то из морга прямо, чтобы Женечку не травмировать.
Это был тупик. Самый настоящий тупик. Где теперь искать мужа и дочь Ольги, Анисимов не знал. По дороге домой зашёл в участковый пункт полиции, но и там ему не повезло. Бывший участковый уволился, а нынешний ничего не слышал об аварии.
Анатолий не пошёл сразу домой, решил пройтись, обдумать всё, что услышал и принять решение. Что-то сломалось у него внутри. Только что, он понять не мог.
Почему? Почему все, кто знал его жену в прошлой жизни отзывались о ней холодно, а об её муже тепло. То есть, о человеке, которого Толик практически ненавидел, обвинил во всех смертных грехах, говорили хорошо, считали его порядочным и несчастным. Но из памяти было не вычеркнуть ту женщину, изуродованную автомобилем, в чужой мужской куртке и без обуви. Он же её за БОМЖиху принял, да что он, все приняли. А Рита алкоголь просто не переносит и не пьёт никогда. Почему Минин этот жену содержать не мог? Как допустил, чтобы красивая молодая женщина так опустилась. Она же не просто красивая, она королева, перед ней преклоняться хочется, достойным её быть…
Толик остановился, достал беломорину закурил, на лавочку присел, уж больно тошно на душе стало.
Вспомнил, как мать первый раз запах табака почувствовала, как лекцию о вреде курения ему второкурснику читала, а он спорил, утверждал, что пары формалина в анатомке гораздо вредней никотина. И обещал ведь не курить, а сам…
Почему именно тот скандал на ум пришёл, не понял, но сердце сжалось, катастрофически стало не хватать воздуха. Выкинул в урну недокуренную папиросу. Вот с кем поговорить надо — с мамой. Она поймёт и подскажет как быть. Это для других она профессор и фанатик неврологии, а для него то просто мама.
Господи, как она там одна в Москве? На что живёт, как? Пальто её старенькое в последний приезд вспомнил… Сам то чем лучше Минина? Почему позволил матери родной, уважаемому человеку в таком пальто ходить? Что люди о нём думают? Как его судят? Да сам он, сам про себя бы со стороны что сказал? Не оправдывал бы своё поведение наличием молодой, беременной жены, которой скрипку за семь тысяч баксов покупать собрался. Значит жене скрипку, а матери кукиш!
Нет, так не пойдёт. Сейчас он вернётся домой и поговорит с мамой, надо жить вместе, это на два города сложно, а вместе совсем другое дело, да и внук скоро родится, подумаешь, каких-то четыре месяца осталось.
Толик собрался с силами. Решение было принято. План созрел. Конечно, надо перевозить маму в Питер. Позвонить, убедить, может быть даже заставить.
Завтра же собрать документы для банка и оформить кредит, купить Рите скрипку. Мало ли что про неё кто говорит, он живёт с ней сколько, жена она ему. Так кто её лучше знает, сплетники соседи бывшие, или он сам.
Стыдно стало ему за свою слабость, за мысли, за сомнения. Свою семью защищать надо. А его семья — это мать и жена с сыном ещё не родившимся. И найти дочь Риты, он должен ради самой Риты. Вот если отступит сейчас, прекратит поиски, она ему не простит.
Дом встретил тёмными окнами и тишиной.
На кухонном столе записка: «Толя, милый не волнуйся пожалуйста, я у Кира! Восстанавливаю навыки игры на скрипке. Буду поздно, Кирюша меня проводит. Целую, твоя Киса».
Господи, он уже и Кирюша! Мысль пролетела, не задев самолюбия Анатолия. Ни о каком флирте между беременной женщиной и молодым парнем, младше её по возрасту лет на пять, быть не могло. Вот ездили же они скрипку смотреть, теперь он ей свою заниматься даёт. Всё в порядке.
Готовой еды в квартире не оказалось, то, что оставлял, было съедено, видимо вместе с Киром. Но ничего, обошёлся бутербродами с килькой в томате.
Звонок телефона выдернул из дрёмы у включенного телевизора. Ага, это он пытался дождаться жену и не заснуть, не вышло. В трубке слышался голос матери.