— Так нет его, он в дело вложен, в кафе. И еще в другое. Мы с Игорем раскрутить хотим. Ася…
Он целовал уже по настоящему, глубоко. Она закрыла глаза…
Минину крышу и сорвало. Не думал он больше ни о чем. Только о близости. Осторожно Асю на пол поставил, сам поднялся, дров в печку подложил. Куртку с вешалки снял, бросил на кровать и Асино пальто туда же — прямо поверх покрывала, чтобы не на сыром лежать. Потом её за руку потянул за собой.
— Иди сюда, не бойся.
— Я не боюсь, Саша, я думала ты не захочешь со мной.
— Почему, — он говорил шепотом, путал её волосы, расстегивал блузку, сдвигал с плеч бретельки лифчика.
— Думала не нравлюсь…
— Очень нравишься!
— У меня никого не было, Саша…
— Я знаю.
— Откуда?
— Целоваться не умеешь, — засмеялся он, — и остальное тоже…
— А ты умеешь?
— Да…
— Саш, у Майи тут белье есть, чего мы так? Давай простыню застелим сверху?
— Давай
— Я достану сейчас, я знаю где… — Ася высвободилась из рук Саши, распахнула шкаф, сразу нашла что хотела, прикрыла одежду простыней. — Отсырела конечно, но так же лучше будет? Я хочу, чтобы тебе хорошо было.
— С тобой по любому хорошо будет… — он уже разделся совсем. Ася краснела, но смотрела. Видела, что Саша её хочет. И он смотрел на неё. Красивая, еще совсем девчонка, даже плечи угловатые. Грудь маленькая, волосы и грудь и плечи прикрывают, удивительные длинные волосы. — Давай ляжем, — выдохнул Саша, все его ночи томные, бессонные, в одно желание сейчас переплавились — лечь с ней рядом. Так часто он это представлял, и ведь не далеко Ася была там, в коттедже, в соседней комнате, за стеной. Но ни разу не решился войти. Почему же здесь то… в чужом доме, на сырой постели… кто ж его знает почему...
Ася сидела на краешке узкой кровати, раздетая, а не стыдилась. смущалась только и сама же сказала чего.
— Ты не сердись, если я что-то не так сделаю…ты взрослый, сам знаешь...
Он знал, что все это пройдет, когда они снова обнимутся и лягут рядом. Сейчас надо было перестать думать, мысли мешали.Они потом придут, может быть и сожаления, а сейчас только близость. И поймал он себя на том, что не было раньше у него желания уберечь. А только скорее взять.
И тут же отбросил он сравнения. Новая жизнь, что в прошлом — то в прошлом и Ольга в могиле, а оттуда не поднимаются.
Ася не боялась, она доверяла и потому Минин был особенно осторожен. Не хотел причинить ей лишней боли, или наругать. А желал сильно и никуда это было не деть.
Кровать жалобно скрипнула, когда Саша лег рядом с Асей, обнял и снова стал целовать. Он не спешил, но и не играл с ней. Это была желанная близость, которой он долго ждал. И сейчас прежде чем взять Минин хотел почувствовать Асю, губами и руками, грудью, бедрами, тесным сплетением рук и ног — больше, чем объятиями. А когда уже не мог больше ждать, то лег на неё и вошел осторожно, оставался так, давая ей привыкнуть, чувствуя преграду девства. Потом толкнул резко, Ася вскрикнула.
— Прости, — он накрыл её губы своими и только тогда прошептал в них, — Я люблю тебя…
Было влажно и горячо. Минин с прежней осторожностью вошел еще несколько раз, потом чаще и со стоном вышел оберегая Асю, прижался к ней, смешивая кровь и семя на её бедрах. Знал, что она ничего не почувствовала кроме боли и сейчас вряд ли сможет кончить. Она не умела.
— Саша, — Ася обнимала и целовала его, — Мы теперь...
— Мы теперь муж и жена, — ответил он, — и будем вместе. И свадьба у нас будет настоящая, с красивым подвенечным платьем и обручальными кольцами…
“И обручальными кольцами…” — Минин поежился на крыльце, не достучаться было к соседке, а ехать нужно скорей. Что-то предпринимать срочно. Что — Александр не знал. Не готов он был к такому дикому повороту. Только что с Асей они были близки, и сказать ей так много надо, а тут явился мужик этот с Ольгиной фотографией. Как же мог Минин при Асе сказать, что да, это его жена. Он не хотел, чтобы это было правдой. Это не могло быть правдой! Сегодня уже нет…
Выходит что же, он Ольге смерти желает?
— Эльвира Ивановна! Откройте! — у соседки наконец засветилось окно и Минин перестал колотить в дверь.
— Чтой случилось то? — раздался испуганный тонкий голосок и соседка сначала штору с уголка окна отвела, выглянула, потом по дому прошаркала и дверь приоткрыла.
— Извините, Эльвира Ивановна! Это мы, соседи ваши, домик Майи. Мы там печку растопили, а закрыть не успеваем, срочно надо возвращаться. Вы не могли бы…
— А что там, никак покупатели понаехали? Машина вроде знакомая, я еще как заезжала присмотрелась. Майкин хахаль что ли? — Эльвира растворила дверь и явилась на пороге, замотанная в платки, кругленькая, аккуратная. — Явился все-таки.