Вокруг Валади поднято было несколько рук и по всему залу примерно седьмая часть была возвращена на рабочие места. Как только они вышли, оставшиеся превратились в слух. В беседу вступил экстр, который быстро показал, как добраться до города, вернее до его подступов. Через час Валади правил руль своей машины, выстроившись в колонну. Они потратили время на сбор и комплектацию каждого врача, оборудовав группы и одиночек, которые будут приписаны к экстрам, как "щиты", полные энергии, дабы закрывать их или подпитывать таких спецов, как ограничители, подавители или изоляторы, да даже экранеры.
До города добираться было по трассе ровно час. Колонна из более чем двух сотен машин была ни единственной. К городу стекались спасатели, мчались родственники, летели вертолеты. Городок стоял в полукруге горной цепи, как бы обнимаемый ими, и та часть что была к выходу лицом, вот она как раз и сошла селевым потоком, практически полностью перекрывая главную магистраль. Есть два объезда, один из которых признали более безопасным, но всем основным прибывшим спасателям в лицах врачей, было указано где оставить машины. До места трагедии они добирались пешком, потратив на дорогу не более десяти минут не принимая ипостась.
Ранее красивое и уютное местечко, обрамленное горными вершинами, ныне превратившееся в развалившийся карточный домик поражал размерами катастрофы. Волна землетрясения прошлась по ближайшим городам, но там если и были какие разрушения, то они не затронули слишком серьезно. Здесь же ни одного целого здания. Кровь, смерть и слезы - это итог картины, написанной на холсте "жизнь" краской под маркером "землетрясение".
Валади встрепенулся и, как и вся масса прибывающих спасателей, кинулся вперед, к завалам, к крикам и мольбам о помощи. Карусель, бешенная карусель из обрывков моментов. Вот он тянет на себя глыбу, а кто-то еще тянет пострадавших. Вот он ставит уколы. Вот они втроем удерживают вырывающегося отца, который не может помочь сыну. Вот еще и еще…вот опять что-то…
Валади метался по обломкам, помогал где мог, ограничивал щитами, кого мог, и перестал ощущать течение времени. Боль, слезы, крики, мольбы - это перед экраном телевизора все герои, а вот так, вот перед носом, кто смелый? А ведь Валади не железный и не бесчувственный и сил у него моральных, эмоциональных и физических не так много. Хоть и марашат, но он живой, дышащий и его рвет на части - здесь дети, омеги, рождающие! Он альфа! Он обязан защищать!
Зарычав на хлесткую пощечину, получил еще и еще одну.
- СУКА СЛУШАЙСЯ! - заорали на него, гневно глядя медовыми глазами и Валади словно очнулся от вакуума "спаси всех, до кого дотянешься, альфа!".
Мерар…осознав, что перед ним именно его любимый медовый мальчик, весь в грязи и копоти, даже в крови и с лихорадочно блестевшими глазами, замер перед занесенной рукой, которая могла еще раз ужалить его пощечиной. Замер, осознавая, что он допер на себе бессознательное тело, подмышкой удерживая котенка, и на буксире таща за собой Мерара, отдал ребенка в протянутые руки врачей.
- Успокоился? - рыкнул Мерар.
- Нет. Еще ударь.
- Да запросто! - хлесть, хлясть, шлеп!
Валади очнулся. Его морок, который погружает альфу в состояние невменяемости и отдает телу все силы, чтобы он был самым сильным, самым стойким, самым железобетонным и смог выполнить свой долг защищать и закрывать собой, окончательно спал под десятком жгучих пощечин.
- Легче? - спросил Мерар глядя на него взглядом профессионала. Да, его маленький медовый мальчик экстр. Профессиональный спасатель, который прошел столько ситуаций, что его не накрывает, хоть он и сам альфа.
- Легче. - Кивнул Валади. - Спасибо.
- Да всегда пожалуйста. Ты здесь от больницы?
- Да. - Валади быстро осмотрелся и вытер руки о штаны, непроизвольное нервное движение, когда видишь много боли и желаешь снять с себя ее часть, потому что она давит.
- Продолжать можешь? - Мерар смотрел на него, как на будущего пациента для успокоения.
- Могу. - Все нутро враз окрепло и на Мерара посмотрел твердый и уверенный взгляд. - Мне только обновить аптечку. - Он быстро раскрыл замок на специальном поясном "портмоне - спасателе".
- Там пополняй и пошли. - Мерар развернулся и пошел в сторону выхода из палаточного городка, разбитого для приема пострадавших, их сортировку и переправку дальше.
Сказать, что Валади стал пулей? Да он метеором обернулся, сбегав к палате выдачи медикаментов и вернулся к Мерару! Бегал он так в последний раз за Самалем, когда доказывал ему что любит и его тоже.
- Значит так, - Мерар стоял в кругу подошедших к нему людей, - нас посылают прочесывать этот квадрант. Здесь разрушения меньше всего, но и спасателей тоже меньше, так как все основные силы здесь и здесь. - Водил он пальцем по карте. - Наша задача отыскать как можно больше выживших. Всех встречных направлять сюда. У всех заряжены телефоны, активированны маячки, система оповещения? - в ответ кивки от парней в униформе. - Так, все штатские, - он осмотрел более десятка самцов и даже парочку рождающих, - ваша задача экономить ваши энергетические силы. Вы - наши щиты. Если вы начнете самодеятельность - гарантирую вам проблемы. Понятно?
В ответ кивки. Валади вдруг осознал, что его любимый мальчик не просто стал спасателем, он старший бригадир. Не просто бригадир одной команды, а бригадир десятка. Под его руководством стоит личная бригада из шести человек и еще десять команд по семь спасателей. По служебной лестнице его медовый мальчик взлетел и это грело душу. У него все просто замечательно, просто потрясающе.
Они быстро направились в сторону выданного направления и отошли от запруженной людьми части городских руин. Всех встреченных людей, кто еще не получил помощи или не встретил спасателей, направляли в нужную сторону, если они могли ходить. Если нет, сюда вызывались по рации команды эвакуаторов, а сами шли дальше, как только получали подтверждение, что бригада выдвинулась.
Они обшаривали квартал за кварталом, прислушивались и принюхивались. Несколько раз находили бессознательные и еще живые тела. Кого-то откапывали или помогали выбраться, чуть поднимая рухнувшие балки. Время близилось к вечеру, но работы не останавливались ни на минуту. Мерар ощущал, что рядом с ним тот, кого он бы не желал видеть. И все же, как помощник Валади был просто незаменим. Он понимал все, что задумал экстр, впрягался во все опасные и нет работы, шел за его спиной и не отставал. Это как наваждение: увидев его тут, разом вспомнил все, но, когда понял, что альфа вообще невменяем и прет на выход, тащит его и его ношу, да еще и ребенка прихватил, немного струхнул. Как оказалось, справиться с ним он просто не мог. Альфа заматерел и стал еще сильнее, еще мощнее и сейчас, вернее в ту секунду, был накрыт саваном стремления альфы защищать. Это очень опасное состояние в первую очередь для самого альфы, а Мерар почувствовал, что его накрывает энергией защиты и его шаки подчиняется. И в лагере он бил его по щекам только потому, что не смог подавить. Впервые за всю практику его дар не сработал. Раньше, когда они были еще подростками, он запросто мог отразить атаку Валади, и также запросто ограничить его, но сейчас случилось что-то, что ограничило самого Мерара и он просто не смог использовать свои силы, принявшись хлестать его по щекам, дабы привести в чувство. Благо это помогло.
В данную минуту Валади не накрывает, хотя они разбирают завалы или пролезают за пострадавшими в щели, видят кровь, трупы, органы и даже расплющенные головы…здесь тошнит на каждом шагу, но ты врач, ты спасатель, и кроме тебя пострадавшим помочь некому. Ты обязан, и ты делаешь. И Валади, как и Мерар, шел и спасал, вытаскивал, ограничивал щитами буйствующих, даже один раз сошелся в битве с озверевшим шаки, который пытался выцарапать из обломков свою пару. В этот бой Валади действовал так, как никогда не делал с Мераром. Да, они в школьные годы дрались много и постоянно, но только взглянув на то, как он атаковал этого шаки, мгновенно была проведена черта: никогда Валади не стремился сломать и подавить Мерара. Здесь же он на полную катушку давил мощью марашат, гнул и ломал зверя, чтобы подчинить, чтобы отбросить и дать остальным время выкопать задыхавшегося человека.