- С ним все хорошо?
- Да, да. Небольшая травма, просто не заметил, что его ранило. Бывает. Он, когда входит в рабочий ритм, вообще ничего не замечает. С ним постоянно кто-то из его команды. Он скоро вернется, и его точно поднимут до бригадира боевого расчета.
- Он хочет войти в состав военного спасателя? - спросил Валади.
- Да.
- Но они же по всей стране катаются.
- Он видит себя в этом качестве. Он спасатель, Валади, и как бы я не хотел, но разве есть сила, что остановит его?
- Да, ты прав. Его ничто и никогда удержать не могло.
- Угу.
И оба замолчали, боясь сказать слова прощания, боясь разорвать контакт, боясь, что этот порыв альфы, того что ушел, закончится и он встрепенется и положит трубку. Самаль слушал едва различимый звук его дыхания и боялся, что звонок будет сброшен.
- Самаль…я…
- Да?
- Я приеду. Я должен тебе кое-что сказать.
- Когда? - ошарашенно и не веря в то что услышал, кажется даже вжавшись всем нутром в эту чертову микроскопическую трубку, дарящую звук его голоса, Самаль даже дышать боялся, вдруг упустит его ответ.
- Через два дня. Я приеду через два дня. Нам надо поговорить.
- Я буду ждать. Я буду ждать…мы…у меня, в моей квартире.
- Хорошо. До встречи.
- Я люблю тебя! - услышал Валади последние слова нажав на отбой.
Прижав к лицу тыльную сторону руки, зажимающей трубку телефона, прошептал сквозь волнение.
- Я тоже люблю тебя, мой белоснежный котенок.
Сборы…да какие ко всем собачьим сборы?! Если он и скинул в сумку хоть что-то, то удивительно. За руль и в дорогу. Приходилось останавливать себя, ведь волнение перед встречей могло спровоцировать аварию. Это не надо никому. Он хочет встретиться, хочет обнять его и доказать второму, что его намерения предельно серьезны и он будет завоёвывать его. Да, он будет его завоевывать, отбирать у обиды, у плохих воспоминаний, у ненависти и боли. Он заберет его у них, заберет и подарит то, что не смог донести за столько лет: любовь. Он докажет ему, что не ненавидит его, что не считает соперником, что не видит в нем противника. Валади сумеет, иначе он просто не достоин звания "альфа".
Выкручивая руль, поворачивая по дорогам, думал и думал, гадал и представлял, как будет реагировать его второй любимый. Сначала отрицание. Да, и очень сильное. А потом может будет и понимание? Или хоть немного смирения с тем, что Валади из его и Самаля жизни просто так не вычеркнуть? Может будет что-то еще, но как это все просчитать? Греет только то, что в груди растет и зреет надежда. Да, у него появилась надежда, что не все еще потеряно и он сможет быть рядом с теми, кого настолько сильно любит, что одна встреча и рухнул бастион: я уеду, дабы вы были счастливы.
Надежда…у него есть надежда. Шаки дал ее. И он хочет использовать последний шанс. И использует.
Самаль ждал его. Со дня того землетрясения миновало почти четыре месяца. С Мераром они постоянно говорят по телефону, его командировка еще не закончилась, так что он ждет его еще через месяц. Вчера…в дверь позвонили, прерывая мысли. Подпрыгнув, он понесся к двери, распахнул ее и увидел: стоя, прислонившись к стене, скрестив руки на груди, глядя своими темно-синими глазами, являя мощь и силу, от которой все тело пылает, был тот, кого он любит.
- Здравствуй. - Его голос, легкая хрипотца, чуть "в нос" и глубокий сочный тембр, в душе фейерверк.
- Здравствуй. - Самаль замер на пороге, любуясь им, боясь разрушить мгновение и осознать, что это только наваждение и никого за дверью нет.
- Я скучал. - Простые слова, а на душе симфония, в сердце сжимается забившаяся пташка, на глазах слезы. - Самаль, я не могу больше так.
- Знаю. - Он опустил глаза, чувствуя вину. Свою вину.
- Помоги мне ему все объяснить. Прошу тебя, Самаль, я больше не могу быть далеко от вас. - Он плавно отстранился от стены и шагнул к нему, взял его лицо в ладони, заглянул в эти красные глаза, что приворожили равносильно, как и золотой мед Мерара. - Прошу тебя, помоги нам соединиться. Стать единым целым. Я люблю вас обоих, но он меня ненавидит. Это очень больно. Очень.
- Еще месяц. Он будет в командировке еще месяц. - Прошептал Самаль, непроизвольно прижимаясь к его телу. - Валади, любимый мой Валади, - его шепот был сметен ураганом страстного поцелуя.
Закрыли ли дверь, как разделись и где раскидали вещи - они лежат на кровати, ласкают друг друга, покусывают, пробуют, пытаются поверить, что это не сон, что они рядом, что касаются друг друга. Стон-рык, вскрик, и жар тела, принять его силу, отдать свою нежность, раскрыться для него…в голове каша из образов, каша из чувств.
Валади брал его как всегда властно и мощно, покусывая плечи, управляя его телом, натягивая извечные косички, намотав на кулак, но не делая больно и не проявляя неуважение. Он делал так, как нравилось Самалю. Он же в ответ передавал ему через своего зверя то, как чувствует себя беря Мерара. Эти картинки, даже звуки и воспоминания аромата, они все делают Валади жарким, жаждущим обладать и вторым партнером, который должен быть, должен быть рядом, потому что они оба любят его, хотят и жаждут.
Выстанывая имя любимого, Самаль выгибал спину, чувствовал его жажду, показывая, как изголодался, как истосковался. Два года. После армии они встретились только один раз и тот прошел в скандале, слезах и мольбе. Самаль молил его не уходить, Валади просил не делать больно Мерару, ведь они оба любят его, до безумия. И Валади был готов оставить, уйти, дать измученному любимому того, кого он любит. Так больше не могло продолжаться в тот момент. Но…когда он увидел, Мерара прижимающегося к нему в больнице, а потом увидел, что ему плохо и это из-за него, из-за случившегося, он просто не смог. Все эти четыре месяца думал, думал и не смог остаться в стороне. И вот сейчас, истосковавшись по любимому Самалю, дает ему все, что может. Заставляет его порыкивать, дарит ласки и силу, управляет им, наслаждается тем, какой он, как с ним, заполняет болевшее сердце уверенностью, что на этот раз они смогут заставить Мерара принять его, того кого он столько времени ненавидел.
Выгнув спину, застонав громко, бурно кончая, почувствовав такой желанный узел, Самаль заскулил от пробивающих в позвонок ощущений.
- Люблю, - простонал он, опадая на грудь, - как же я тебя люблю, Валади.
- Маленький мой, белоснежный котенок, - наклонился он и поцеловал в спину, слизывая бисеринки пота, от запаха заводясь сильнее, а узел только увеличивается от этого, заставляя порыкивать ослабевшего любимого. - Люблю тебя, люблю, люблю, - бормотал он, перемежая слова и поцелуи, легкие укусы и ласку языком.
До самого последнего момента, пока узел не ослаб, Самаль постанывал, равно как и Валади. Когда же он спал настолько, что можно было покинуть тело, внезапно и очень громко раздались аплодисменты. Скатившись в бок, резко развернувшись к двери, а Самаль вскинувшись на руках, лицезрели хлопающего в ладоши Мерара. Это был шок. Обдавший их ледяной волной. Такой контраст, что ты замираешь на стыке: закричать и не произносить ни звука.
- О, вы извините, - он улыбнулся какой-то неестественной улыбкой, - не хотел мешать, но у вас так здорово получалось, прям парное соло. Идеальный тон, тональность. - Он поднял руку чуть вверх показывая жест одобрения, сжав кулак и выпустив большой палец. - Я, конечно тихо хотел, не мешать вам, но, - он прошел до шкафа и открыв дверку, достал коробочку, - у меня тут важная вещь. А вы продолжайте, - зажал пальцами одной руки коробочку и вскинул руки ладонями вертикально вверх, - извините, что прервал.
- Мерар, - Самаль сейчас был шокирован и напуган.
- Уже ухожу, продолжайте, - чуть наклонив голову, улыбнувшись, как умеет - дежурно и без эмоций, - больше мешать не буду.
- Мерар, - вскочив с кровати, было шагнув к нему, Самаль был оттолкнут движением руки, падая на кровать спиной, не смея больше двигаться.
- Актерам не пристало приближаться к зрителю, - погрозил пальчиком. - Ты со своим главным партнером можешь продолжать свой спектакль столько, сколько хочешь. А я зритель, Самаль, как всегда я из зала зрителей, коего иногда приглашали на сцену, при этом главный герой уходил водички попить, дабы вернуться и дальше продолжить играть с тобой. А меня, как всегда, вернули в зал зрителей. Играй свою роль, Самаль, на одного зрителя стало меньше.