Он поморщился.
– Покажу. Позже. У нас ещё брачная ночь впереди.
Ей захотелось ударить его так сильно, чтобы он взвыл от боли.
– Не ёрничайте. Вы не Ларан.
В полутьме кареты блеснули глаза.
– И как близко вы успели узнать Морского щита? – прозвучал вкрадчивый голос.
– Ближе, чем мне того хотелось, – процедила она. – Расстегните камзол. Впрочем…
Она пересела напротив него, протянула руки и стала расстегивать чёрный бархат сама. Герцог не спорил, позволяя её пальчикам пробегать по его камзолу. Эйдэрд закрыл глаза и, казалось, задремал.
Под камзолом оказалась рубашка. Белая. Когда-то. Сейчас по белому батисту разлилось алое зарево. Рубашка прилипла к телу, и девушка увидела тёмную полосу, показавшуюся ей расщелиной в рёбрах. Она сглотнула. Достала из ножен герцога кинжал и разрезала ткань.
Рана была одна. Зато проходила она недалеко от сердца, только чудом не отправив герцога встречаться с прадедом.
Леолию замутило, но она сдержалась. Разрезала рубаху герцога на длинные полосы и перетянула рану. И только замотав его торс, вдруг осознала, что касается мужского тела. Голого мужского тела. Покраснела и отпрянула.
– А застегнуть? – спросил Эйдэрд хрипло.
И почему она думала, что этот подлец потерял сознание?! Но его правда – вряд ли он сейчас способен возиться с пуговицами.
Леолия прикусила губу, снова наклонилась и дрожащими пальцами принялась застёгивать камзол супруга.
– Чему вы смеётесь? – спросила сердито, когда заметила его улыбку.
– Мне нравятся ваши прелюдии перед нашей брачной ночью, – шепнул он ей, блестя глазами.
Леолия решила, что от потери крови герцог находится в неадекватном состоянии.
Карета замедлилась, а затем остановилась.
Глава 16. Брачная ночь
Эйдэрд вышел первым и подал ей руку. И Леолия не поняла, как он, с такой раной, смог сделать это и не упасть. Она легко коснулась пальцами его ладони и, не обращая внимания на лицемерно приветственные крики придворных и мрачные взгляды прислуги, прошествовала во дворец.
День клонился к ужину, но мероприятие всё равно называлось парадным обедом. После него должен был последовать бал. И Леолии было странно видеть разряженных дам и кавалеров, приседающих, кланяющихся и оживлённо обсуждающих предстоящие танцы. Как будто и вовсе не было Америса, как будто тело его не стыло сейчас в королевской усыпальнице, ожидая похорон.
«Этим людям, по большему счёту, плевать на нас, – думала она. – Простой люд честнее и искреннее. Они хотя бы ненавидят меня, считая убийцей брата. А аристократам безразличны подобные мелочи. Если завтра убьют меня, они так же будут есть, пить и веселиться».
Лазурный зал был переполнен людьми. Видимо, свадьбу назначили заранее, возможно, объявив примерное число, когда планируется торжество. Впрочем, скорее всего своих людей герцоги переместили магическими порталами, потратив ради пышности свадьбы медвежьи кристаллы. Так или иначе, но во дворец съехались самые именитые люди королевства. Церемониймейстер замучился объявлять каждого.
Эстарм водрузился на кресло во главе королевского стола. Леолию с супругом посадили напротив. Герцога Ларана не было, и принцессу это тревожило. Если для прочих дворян присутствие на королевском празднике было почётным правом, то для щитов Элэйсдэйра – обязанностью.
Когда справа от Эйдэрда опустился Иннис, герцог Серебряного щита, Леолия обернулась к фрейлинам и негромко произнесла:
– Можете сесть рядом со своими отцами. На вечер вы свободны от исполнения обязанностей.
Алэйда бросила раненный взгляд на Эйдэрда и гордо поплыла в сторону короля, по правую руку которого, на месте, где раньше стояло кресло Америса, восседал её отец – Золотой щит королевства.
Ильсиния улыбнулась тепло и радостно и опустилась справа от отца. Глаза цвета небесной синевы сияли преданностью. Слева от Леолии сел Сеумас, герцог Горного щита. Один из тех, кто голосовал на совете за их брак. Невысокий, худенький, но с мощным раскатистым басом, как у горного тролля.
– Ваша светлость, – проворковала Ильсиния Эйдэрду, – у вас такая прекрасная жена, и я так рада за вас…
Герцог глянул на девушку и приподнял саркастически бровь. Ильсиния осеклась под его тяжёлым взглядом.
– А где же его светлость Ларан? – поинтересовался Иннис, заботливо подкладывая дочери какой-то салат. – Здоров ли он?
Эйдэрд хмыкнул:
– Если жив, то, полагаю, здоровье к нему вернётся. Со временем.
Леолия, воткнувшая вилку в кусочек фаршированного чем-то баклажана, обернулась к мужу.
– Если жив?..