Втроём они дошли до покоев, украшенных цветочными гирляндами. Юдард довёл герцога до самой кровати – высокой, под шёлковым балдахином на позолоченных резных столбах. Леолия при одном лишь взгляде на неё почувствовала себя неуютно. Как-то сразу становилось понятно, что размножение в королевской семье – дело государственной важности.
Эйдэрд опустился на меховой бурый ковёр у подножия лежбища.
– Живо за лекарем, – приказал оруженосцу, и Юдард тотчас вышел.
Леолия присела рядом. «Он – мой враг. Я буду рада, если он умрёт», – подумала она. «Но он тебя спас, когда ты умирала от яда», – возразило сердце.
Она стала расстёгивать камзол, а затем просто срезала его всё тем же кинжалом, вынутым из ножен супруга.
Эйдэрд прислонился к кровати. Губы его начали голубеть – герцог потерял много крови. Леолия взяла сосуд с крепким вином, стоящий на столике у изголовья, намочила чистый носовой платок и стала промакивать порез. Руки её чуть дрожали. Сейчас, при свете множества свечей, рана казалась ещё ужаснее. И всё равно могучий голый торс очень её смущал.
– Пустяки, – прошептал он хрипло. – Даже лёгкое не задето. Клинок прошёл мимо.
– Откуда вам знать?
– Если бы лёгкие были повреждены, я бы свистел при дыхании, – терпеливо пояснил он.
– Зачем вы дрались с Лараном? – мрачно спросила она.
– А зачем вы меня перевязываете? Не проще ли вам будет, если я умру?
– Проще. Но у меня, в отличие от вас, есть совесть. И я не смогу бросить без помощи даже умирающего врага.
– В таком случае, из вас получится дурная королева, – резюмировал он и закрыл глаза.
Леолия хотела было продолжить диалог, но в это время с Юдардом вошёл седой лекарь в голубом колпаке. Вдвоём мужчины помогли герцогу раздеться, затем знахарь обработал рану, смазал её какой-то мазью и туго перебинтовал.
– Оставьте бинты и мазь на столе, – распорядился Эйдэрд.
– Лучше я приду поутру и сам вас перевяжу, – ворчливо возразил старик, поправляя очки.
Герцог прищурился, и лекарь буквально вспотел под тяжестью сумрачного взгляда. Суетливо поклонился и положил бинты на край столика.
– Юдард, заплати ему и выведи прочь. Сам тоже не входи, – велел герцог.
Леолия покраснела, вдруг вспомнив о том, что ночь-то – первая после свадьбы, а герцог планировал консумировать брак.
– Я не позволю вам этого сделать! – решительно провозгласила она, отступая к закрывшейся за лекарем и оруженосцем двери.
– Что вы имеете ввиду? – поинтересовался герцог.
– Не притворяйтесь, что не поняли меня! Я лучше покончу с собой, чем стану вашей женой… то есть, чем вы меня коснётесь…
Она смешалась под его ироничным взглядом. Уши пылали. Насмешливый взгляд Эйдэрда вспыхнул интересом.
– Вы про консумацию брака? – коварным голосом прошептал он. – А вы знаете, что это значит, принцесса?
– Дефлорацию, – процедила она, отчаянно краснея.
С лошадьми было как-то проще.
– Рад, что вы обладаете столь глубокими познаниями. Приятно иметь дело со столь опытной девушкой. Подойдите ко мне.
– Нет! – она отчаянно замотала головой и сделала ещё пару шагов к двери.
Герцог глубоко вдохнул, закрыл глаза и медленно выдохнул.
– Я не насилую прекрасных беспомощных дев. Как бы им того ни хотелось. Нет необходимости вам выбрасываться из окна, втыкать в себя мой кинжал и совершать подобные глупости. Просто подойдите ближе. И, желательно, возьмите нитку с иголкой. Они за зеркалом в шкафу.
Леолия осознала, что сжимает в руке кинжал с рукоятью в виде головы медведя, нацелив клинок не на себя, а на неподвижную чёрную фигуру. Положила оружие на стол. Затем открыла зеркальный шкаф и действительно обнаружила на одной из его полок моток толстых белых ниток и иглу.
– Умница. – Герцог, видимо, заметил её успехи. – А теперь подойди и сядь рядом со мной.
Леолия, настороженная, как испуганный ёжик, исполнила просьбу.
– Разбинтуй то, что бинтовал лекарь.
– Но…
– Послушайся меня, Лео. Пожалуйста. Мне не хотелось бы выпустить всю свою кровь к утру. Несмотря на то, что это кровь проклятого Юдарда, мне лично она дорога как память.
Леолия нервно хихикнула, затем нашла кончик бинта и стала аккуратно разматывать, краснея удушливыми приступами каждый раз, когда, заводя руки за его спину, касалась его мышц на его груди.
Белая ткань действительно впитала в себя порядком крови, никак не мешая ей сочиться из раны. Когда бинт длинной алой змеёй лёг на ковёр, герцог коротко выдохнул.
– Сшей края раны.