И разрыдалась.
– Ваша светлость? – пролепетала служанка, поднимавшаяся по лестнице. – Вам помочь чем-нибудь?
Она подбежала к дочери герцога с глупой готовностью помочь и с беспокойством на не менее глупом лице. Алэйда обернулась и ударила в это круглое лицо наотмашь, а затем стала избивать мерзкую простолюдинку, вымещая на ней свою обиду. Девушка зажмурилась, не смея не только уклоняться от ударов, но даже заслонить лицо. И только когда румяная кожа покрылась кровоподтеками и глубокими царапинами, Алэйду отпустило.
– Ступай вон, – прошипела она, – и, если я услышу, что ты жаловалась на меня, то тебе не жить!
Служанка, дрожа и тихонько всхлипывая, присела в глубоком реверансе, но её светлость уже уходила прочь, гордо вздёрнув подбородок.
О, ненавистная темноволосая ведьма! Ты сама не знаешь, кому ты перешла дорогу! Тебе всё равно не жить! Вот только нужно вернуть расположение Эйда. А потом, потом… Ещё посмотрим, кто одержит вверх!
***
Принцесса заснула лишь под утро. Просторное ложе оказалось жёстким и неудобным. А сны – настолько греховными, что, проснувшись, девушка предпочла о них сразу забыть. Герцога в спальне уже не было, и Леолия, к собственной досаде, почувствовала разочарование. Одёрнула себя. Ну уж нет! Она не будет послушной игрушкой, тоскующей по любимому хозяину.
На звон колокольчика робко вошла Ильсиния, которая радостно бросилась к принцессе и заглянула с тревогой в лицо подруги.
– Помоги мне одеться, – попросила Леолия.
Но Ильсиния обалдело уставилась куда-то мимо, и, проследив за её взглядом, принцесса увидела обширное кровавое пятно на свисающей с кровати простыни. Сначала она не поняла, а потом…
И ведь не объяснишь же подруге, что это вовсе не девственная кровь супруги, а вполне себе мужественная – супруга. Принцесса отчаянно покраснела. Ильсиния подошла, скомкала простыню и бросила рядом с кроватью.
– Служанка заменит. Вам помочь омыться в ванной?
Да уж. Консумация, по крайней мере в глазах королевского двора, точно состоялась. Леолия, конечно, не сомневалась в порядочности Ильсинии, но служанки, прачки…
– Нет. Помоги мне накинуть платье. Я хочу в собственные покои.
– Да, конечно. Позволите вас причесать?
Леолия кивнула. Как хорошо, что среди всех этих ненавидящих темноволосую принцессу людей у неё нашлась такая верная подруга!
Зашнуровав принцессе корсет, Ильсиния провела гребнем по её шоколадным волосам. А затем шепнула:
– Простите меня, Ваше высочество. Мне показалось, что вы испытываете дружеские чувства к герцогу Ларану. Осмелюсь ли вам сообщить новости о его состоянии?
Леолия живо обернулась:
– Что тебе известно?
– У Морского щита серьёзное ранение в живот, – шепнула Ильсиния. – Этой ночью отец всерьёз опасался, что герцог отойдёт к богине. А вы, наверное, знаете, что он – последний представитель своего рода. И что будет с Морским щитом, если его герцог умрёт – неизвестно. Но утром Ларан пришёл в себя, хотя до сих пор всё ещё очень слаб.
– Откуда вам известно…
– Особняк Ларана строится. Раньше Морской щит, когда появлялась необходимость жить в Шуге, останавливался у своего Медведя. Но недавно между ними что-то произошло, и тогда мой отец предложил Ларану расположиться у нас.
Леолия вгляделась в встревоженные синие глаза подруги.
– Опасность миновала? Он поправится?
Ей было безумно жаль такого веселого и легкомысленного юношу.
– Не знаю, но эту ночь Ларан пережил. Отец пригласил лучшего лекаря, поэтому надежда есть. Ранение очень серьёзное. Герцог Эйдэрд знает куда наносить удар так, чтобы тот стал максимально болезненным и опасным, – печально призналась Ильсиния. – Медведь – лучший клинок нашего королевства.
Сердце Леолии сжалось.
– Не думаю, что его светлость нанёс такой страшный удар нарочно, – строго соврала принцесса.
– Да-да, – спохватилась фрейлина и отвела взгляд.
Леолия снова отвернулась и позволила подруге заплести её волосы и уложить в причёску. Затем решительно встала.
– Вели заложить экипаж. Я хочу навестить хранителя Морского щита.
Ильсиния ахнула:
– Это невозможно, ваше высочество!
– Заложить экипаж?
– Нет. Но я уверена, что вашему супругу не понравится, если он узнает, что вы навещаете постороннего мужчину.
– Я буду не одна, – терпеливо возразила принцесса. – Ты поедешь со мной. Да и Серебряный щит, полагаю, не откажется составить компанию…
– Всё равно этот поступок скомпрометирует вас!
Леолия нахмурилась. Она была уверена, что поединок между щитами состоялся из-за того, что Ларан пытался защитить её. А теперь, когда он, возможно, умирает из-за неё, она струсит, побоится скомпрометировать себя и отвернётся от друга? К юдарду проклятые условности! К тому же, Эйду ведь плевать на то, что о нём говорят окружающие?