– Я не хочу! – крикнула Леолия, и в голосе её зазвенели слёзы. – Я не хочу его понимать! Я не хочу его любить и не хочу быть его женой! Я лучше прыгну в Шуггу с Оленьего обрыва…
– Тс-с, – Альциона положила ей ладонь на руку. – Что ты такое говоришь, дитя?
И тут прогремел колокол. Обе женщины переглянулись.
– Сработала защита обители, – прошептала Альциона.
– Это он.
Леолия побледнела и стиснула подлокотники кресла.
– Мы не выдадим тебя, – мягко сказала настоятельница. – Ничего не бойся.
***
Пять фигур, укутанных в синие ткани, подошли к воротам из обители. Ветер разбушевался. Ветви сирени и более крупных деревьев полоскались по ветру и клонили стволы к земле. Снаружи защитного купола небесные воды низвергались, но внутрь не попадало ни капли.
– Кто решил потревожить обитель в неурочное время? – строго спросила высокая фигура.
В отличие от остальных, ткань её облачения была небесно-голубой, а лицо не было укрыто вуалью. Подойдя к воротам, предводительница милосердных дев остановилась и оперлась о серебряный посох.
За воротами возвышался чёрный силуэт всадника, от которого веяло зловещим ужасом. Кто-то из милосердных дев зашептал молитвы. Видимо, она решила, что перед ними сам Царь Ночи из преисподней.
– Эйдэрд, герцог и хранитель Медвежьего щита, – прорычал всадник, твёрдой рукой удерживая громадного, пышущего злобой коня. Глаза чёрной твари светились красным огнём. – Я пришёл забрать моё.
Глава 21. Последний шанс
Леолия вздрогнула, плотнее кутаясь в ткань. Герцог был ужасен в гневе. Но одновременно с первобытным страхом, в девушке разгоралась ярость.
– Я пришёл забрать моё.
«Я не твоя! И тем более не твоё!» – мысленно закричала принцесса.
– Что ищешь ты, герцог, в обители дев? – звучным голосом продолжила мать Альциона.
Странно, но, похоже, настоятельница не испытывала перед герцогом ни страха, ни трепета. Леолии матушка показалась самой богиней, сошедшей с неба. Девушка перевела дыхание.
– Мою жену.
И отчего-то слово «жена» прозвучало как «преступница».
– Почему ты решил, что твоя жена в нашей обители?
В голосе матушки послышалась ирония. Леолия готова была бы даже сказать «издёвка», если бы Альциона не была настоятельницей. Милосердные же не издеваются, верно?
– У меня есть основания. Поднимите купол, и я посмотрю сам.
Чёрный конь ударил передними ногами, попробовал поднять в свечку, но герцог властно осадил его.
– Мужчина да не войдёт в обитель дев, – хладнокровно ответила Альциона, даже не дрогнув. – Лишь по указу короля, или в дни жертвоприношений богине.
Эйдэрд усмехнулся.
– Король назначил меня Защитником королевства. И ты, женщина, знаешь, что это значит.
Альциона кивнула.
– Ты имеешь право входить без дозволения туда, куда посчитаешь нужным войти. Это твоё право. Но моё – не открывать защиту обители тем, кого я считаю опасным для дев. А ты опасен, Эйдэрд, герцог и хранитель Медвежьего щита.
Леолия даже не подозревала, что у настоятельницы настолько железный характер и властный голос. Остальные девы молчали и молились.
Эйдэрд прищурился.
– Если до сих пор я мог сомневаться, что иду по верному следу, то сейчас я уверен, что вы укрываете её, – процедил он, и парадоксальным образом его тихий голос не заглушили ни ветер, ни ливень, ни раскаты грома.
– Твое право думать так, как ты думаешь. Но это ничего не изменит, – отозвалась Альциона.
Сестры невольно клонились в её сторону, буквально прижимались к ней.
– Это изменит всё, – холодно отозвался он. – Ты всерьёз рассчитываешь, что магический купол, чья сила происходит от медвежьих камней, способен остановить повелителя Медвежьего щита? Или полагаешь, что страх перед богиней удержит потомка Юдарда?
Леолия стиснула кулаки. Он лжёт. Запугивает. Магический купол никто не может преодолеть, не так ли?
– Тогда у меня для тебя плохие новости, женщина. Клянусь, я разрушу вашу защиту до основания, не оставив и камня от вашего жилища. Я заберу то, что принадлежит мне. Но если мне понадобится применить силу, то здесь не останется ничего: ни камней, ни дев, ни алтаря богини.