Такой ответ еще большим злом князя пробрал. Друг понимал, что неладное творилось с ним, и готов был услужливостью до беды не довести. Но Радомир настроился уже во что бы то ни стало завладеть расположением сына. И если для этого придется ему преподать урок битвы на мечах — сделает!
Князь вперил взгляд в сына. Тверд ответил не менее пристальным и мрачным. А когда серость глаз сделалась пугающе черной, Радомир кивнул:
— Готов к моему уроку?
Младший княжич не отвел взора, лишь коротко кивнул.
Князь ступил к стене с тренировочным оружием и выбрал самый тяжелый и крупный меч.
Отец поигрывал мечом перед сыном, будто хотел похвастаться — я вот так могу, а ты?
— Ну что же ты? — криво улыбнулся Радомир, прицельным взглядом не отпуская сына, при этом проверяя шагами умение держать противника на расстоянии. — Не боись! — шире растянулись губы в улыбке. — Не убью. Глянуть хочу, чему тебя прохвост выучить успел. — Нападай первым, — благосклонно дал фору. — Да наперед второй меч возьми. Только не игрушечный, — насмешливо хохотнул, — а настоящий. Негоже воям лишь деревяшками баловаться.
Во-о-от, теперь сын чуть взгляд сменил. Не то чтобы уважение мелькнуло, но с недоверием и немым вопросом «можно?». Единственное, что покоробило, не Радомиру взгляд предназначался, а Богдану.
— Бери, бери, — зло накатывало сильнее. Чего не хватало, чтобы сын через голову князя к охраннику обращался за тем, что отец дозволил. — До первой крови… — И сам нож из голенища сапога достал. Подмигнул младшему княжичу, мол, видишь, не шучу.
Тверд и глазом не моргнул — со спокойствием, от которого по коже Радомира неприятные мурашки взметнулись, да холодок по спине скользнул, принял из рук наставника нож.
Чуть взвесил на ладони, перехватил на свой манер. Прокрутил оба оружия, переступил с ноги на ногу… да незнакомый танец затеял, приведя князя в изумление. Покружил чуток, а потом заставил собраться и вступить в серьезный бой.
После нескольких тщетных попыток зацепить противника хоть кончиком оружия, князь осерчало скрипнул зубами — задача была сложной, ведь малец — гибок и проворен. А ту и зевак собралось столько, что уже стыдно за собственное бессилие становилось. Да и смеха страшился… Не подобало князю посмешищем пред людом честным быть.
Потому нападал все опасней и коварней, но Тверд юрко уходил от меча, ловко избегал ножа — был везде и нигде, закручивая князя, запутывая и не позволяя дотянуться до себя.
А толпа шепталась все пущей. Смешки разлетались…
— Как змий проворен! — шикнул князь, зло содрав с себя плащ и отбросив прочь. Уже не раз ему ткань мешала. Не думал, что так сложно будет с младшим умениями мериться. Но признавать талант сына не спешил, ведь тогда и телохранителю своему, и воеводе, Степаку, пришлось бы хвалебную петь.
Но и это не помогло — не облегчило задачи.
Небольшой деревянный меч и острый нож все так же быстро и проворно мелькали перед глазами князя, приводя его в бешенство. Вроде и муха жужжит, а никак не поймаешь!!!
Уж зеваки не стеснялись похохатывать. Пальцем тыкать…
— Хватит! — князь махом прервал поединок, с раздражением разглядывая сына, который даже не запыхался. — Молодец! Выбрал верную тактику, но так врага не убить. Измотаешь и его, и себя! — жадно хватанул воздуха полной грудью. Тверд ухмыльнулся, но промолчал, а воевода виновато откашлялся:
— Не серчай, княже, но ты мертв ровно с тех пор, как плащ свой скинул!
Что? Вот так… обухом по голове.
Теперь князь Минской остро видел насмешливые взгляды толпы, даже слегка сочувствующие. Задумчиво-пронзительный Богдана… А когда Степак как бы невзначай указал на спину князя, Радомир потянул рубашку на себя и едва сдержал крепкое словцо — она была рассечена на две части… И на ткани четко алело свежее пятно. Когда княжич успел рубаху черкануть, да кровь отцу пустить?
— Хвалю! — Радомир отбросил рубаху в сторону, — Сдается мне, ты растишь лучшего война, которого бы знала земля наша.
— Стараюсь, княже, — благодарно кивнул Богдан, не глядя на Тверда, но явно гордостью преисполненный.
— Хотелось бы верить, что меч его… мне в спину не воткнется, — задумчиво добавил князь — Или для того и готовишь? — с подозрением и колючим укором. — Вознамерились от меня избавиться, зная, что к вам обоим сердцем киплю? — несколько секунд гробового молчания, и в повисшей тишине широким шагом князь покинул ристалище.
— Хороший удар! — несмотря на слова Радомира, похвалил младшего княжича наставник. — Но несколько ошибок я высмотрел… — приобняв Тверда за плечи, повел в казарму.