Сталкеры встречали джип, широко улыбаясь и держа руки на виду.
Из машины вышли озадаченные люди в светло-серых комбинезонах. Трое сразу пошли обследовать бензовоз, четвертый приблизился к Шведу.
— Мы потеряли товарища. — Сергей решил начать разговор первым.
— Сожалею, — бесцветно вымолвил боец. — Самсон, «Монолит», — представился он.
— Я Швед. Боюсь, мелким ремонтом здесь не обойдется.
— Самсон, дискам кранты, — подтвердил другой «монолитовец».
— Что случилось? — спросил тот у Сергея.
— А я Ахмет! — заявил турок, оскорбленный невниманием к своей персоне. — Но можно говори Мехмат. Годится.
Самсон повернул к нему голову и вновь обратился к Шведу:
— Кто атаковал машину, выяснили?
— Сначала псевдогигант и химера, потом дикие. — Сергей четко изложил суть дела. Последнюю фразу он постарался выговорить максимально равнодушно: — Все ваши люди мертвы.
— Благодарю за помощь, — не моргнув, ответил Самсон. — Что с дикими?
— Двое лежат во дворе, третий ушел.
Боец не придал этому значения и направился к своим товарищам, которые что-то обсуждали, собравшись у прицепа.
Сергей с Ахметом постояли с минуту и переглянулись, как два дурака.
— Самсон! — не выдержал Швед.
«Монолитовец» посмотрел так, будто удивился, что они еще здесь.
— Вы можете идти, — сказал он. — Я свяжусь с Кабаном позже.
— То есть это все, да?
— Да.
Швед развернулся и зашагал к перекрестку.
— Давай не быстрый! — пробубнил Ахмет.
— Кто не быстрый? — Сергей сощурился от злости.
— Ты знаешь. Спеши не надо, эй!
— Ты задолбал меня своими загогулинами. Мне кажется, ты можешь говорить и нормально, просто не хочешь.
Ахмет остановился и сказал ему в спину спокойно, без обиды:
— Ты турецкий много умеешь? Хотя бы такой умеешь? Мехмат вам смешной, да… А вы хоть смешной умеете турецкий? Нет? А что смеетесь тогда? Над себя смеетесь, дал ярак!
— Ладно… — Швед хотел вернуться и похлопать его по плечу, но подумал, что это будет уже слишком. — Чего ты хочешь на сей раз, полиглот?
— Наблюдение. Тихо, не много.
— Тебе интересно, починят ли колеса? Да не починят, теперь уж точно. Твой труд не напрасен.
Сталкеры двинулись дальше, но уже значительно медленней. Вскоре «монолитовцы» погрузились в джип, развернулись через перепаханную детскую площадку и поехали к речному порту. Оставшийся у тягача Самсон влез в кабину и тяжко, со скипом тронулся с места. Когда турок и Швед подошли к перекрестку, бензовоз как раз протащился мимо — стуча дисками, будто исполинская погремушка, и роняя по пути остатки рваных шин.
— Я говорил, так будет, дал ярак, — удовлетворенно прошипел турок. — Никакой вам шиномонтаж.
— А ты неглупый малый, — сказал Швед. — Когда раскурочишь коммуникатор Зингера, станешь еще на тридцать процентов умнее.
— На пятьдесят, — без иронии ответил Ахмет.
Глава десятая
Доктор Хаус успел и протрезветь, и понервничать. Он лежал на кровати в той же позе, что и несколько часов назад, но с совершенно другим выражением лица, и на Шведа смотрел с укором, как ревнивый муж.
— Погуляли отлично, — проговорил Сергей. — Потеряли Зингера, измордовали «Монолиту» бензовоз и постучали в бочки.
— В какие бочки? — скривился Хаус.
Швед выдержал паузу и ответил:
— В пустые цистерны.
— Совсем пустые? — не поверил сосед.
— Мы их не открывали, но там еще и дикие дырок наделали. Похоже, что совсем пустые, ага. И все это выглядит как коммерческая тайна, поэтому мы с Мехматом решили не трепаться.
— Тогда я тоже не буду, — пообещал Хаус. — Но все-таки неясно, на кой черт тащить в город пустой бензовоз.
— О том и речь. Получается, они что-то собирались отсюда вывозить. Хотя, кроме воды из пруда, здесь набрать нечего.
— Кровь! — Хаус выпучил глаза. — «Монолитовцы» приносят жертвы кровососам, потом выдаивают их на невидимых фермах и отправляют кровь по донорским пунктам. Почем она идет за тонну?
— Ты дьявольски искрометен. Водка закончилась, стало скучно?
Приятель вздохнул и поправил подушку.
— Если послушать, что про них плетут дикие, то кровавые надои — это еще, так сказать, версия-лайт.
— А что про них плетут? Я сегодня разговаривал с одним, очень вменяемый человек оказался. Даже, наверное, слишком…