Откуда-то сбоку, словно вторя ему, кто-то звонко по-девичьи хихикнул. Инквизитор сотворил на ладони «святой факел» и резко обернулся.
Теперь смех звучал справа — но совсем рядом.
Сделать шаг в сторону и обернуться — на этот раз медленно.
Снова смех — и опять слева. Инквизитор кинул взгляд за плечо — и увидел ее на расстоянии ладони. Совсем юная девушка в меховых одеждах с забавными веснушками на лице.
— Глаза ль мои мне лгут, или то воля провидения? — Она захлопала в ладоши от восторга. — О враг мой, воистину тебя ли могу на капище моём я лицезреть?
Девушка стояла между ним и дверью, да и не был Инквизитор уверен, что сможет ее открыть, а потому стал спиной отступать по коридору к алтарному залу. Девушка вприприпрыжку поскакала за ним.
— Умерь свой страх — сейчас я не желаю мести жуткой за былое, — сообщила она, поравнявшись с Инквизитором. — Плечом к плечу пройдемся, будто старые друзья — ведь ими были мы однажды.
Тот медленно кивнул и развернулся на пятках. Его спутница изменилась: теперь это была старуха с сухим морщинистым лицом.
— Какая нелепая судьбы превратность, — скрипуче проговорила она, — построить новый мир я пожелала, и снова вторгся ты в него. Но в этот раз твоей здесь не свершится власти. В моих сетях запутаться тебе навечно суждено.
Голова Инквизитора мучительно заныла. Эта странная женщина была ему совершенно незнакома — и в то же время он вспоминал о переменчивом облике, высокопарной речи — будто бы знал её очень, очень давно. Вопрос вырвался сам:
— Кто ты такая?
— Я? — старуха сменилась молодой женщиной в кольчуге с шикарной золотой косой, выбивающейся из-под шлема. — Ужель ты все забыл так скоро? Я та, которой в верности ты клялся, взамен алкая сил для колдовства? Я та, что вероломно предана тобой. Так знай же — я создала сей мир Игры чудной и дивной. Я — Гримхильда.
Это имя болью отдалось в висках — где-то в области утраченных воспоминаний.
Гримхильда расхохоталась и исчезла.
— Стой! — крикнул ей вслед Инквизитор.
Лишь эхо было ему ответом.
Инквизитор продолжал идти вперед, разгоняя тьму священным огнем.
— Если этот мир и правда — Игра, и ты его создала, — Гримхильда так и не появилась, но Инквизитор знал, что она слышит, — ты знаешь, как отключить «одни из нас», или как его там, из-за которого я не помню ни тебя, ни того, в чём ты меня обвиняешь...
— Таков секрет мне ведом, — прозвенела тьма. — Тебе ж его я не открою. Упоительно мне будет наблюдать, как словно зверь ты мечешься, что из невидимой освободиться хочет клетки...
Ритуальный зал еще два шага назад был едва виден, и вдруг Инквизитор уже ступил под высокие своды. На алтаре полулежала ослепительная брюнетка, чье красное платье стекало на пол атласным водопадом.
— Я милосердна, но простить тебя не в силах, — она манерно взмахнула длинными ресницами, — за то, как ты посмел убить меня.
Стоило моргнуть — и на алтаре уже никого не было. Лишь восьмигранная доска с расставленными фигурами. Черный король против красной королевы.
Что ж, раз уж он здесь, нужно попробовать забрать артефакт, ради которого поход и затевался. Инквизитор осторожно подтолкнул доску пальцем — та не шелохнулась. Головоломка?
Правила игры услужливо всплыли в голове — позиция не была стартовой. Значит нужно не обыграть соперника — лишь правильно расставить фигуры по доске. Инквизитор схватился за красную пешку... и в его ладонь ударила молния, заставив отдернуть руку.
Хорошо, допустим, красные трогать нельзя. Значит черные. Он снова протянул ладонь, почти прикоснулся к королю — до кончиков пальцев оставалось не более толщины ногтя — но так и не взял. Еще одно — последнее правило этой странной игры — взяв фигуру, ты обязан ей сходить. Сколько у него ходов? Чтобы исключить случайности — нужно считать, что один. Инквизитор провел рукой над доской — будто пытался почувствовать каждую фигуру. Он слышал смех, все усиливающий, пока пальцы нервно перебирали воздух. Необычная позиция — трудно представить, как такая может вообще возникнуть. Ладонь скользнула над всадником, башней — использовать их казалось таким очевидным, таким единственно верным. У противника будет еще один ход — а потом шах и мат.
Кто-то продолжал смеяться из темноты.
Нет. Нельзя давать и этого единственного хода. Инквизитор сжал и разжал кулак, а потом резко опустил руку. Пальцы обхватили черную пешку и подвинули ее вперед. Смех оборвался. Красная королева сама собой повалилась на бок, доска воспарила над алтарем, открывая тайник с искомым амулетом — красивой безделушкой без особых свойств.
Инквизитор опрометчиво вытащил трофей из небольшого углубления, повертел в руках и больше не глядя бросил в карман.