— Для начала я бы стал продавать только игровые клиенты, и полностью отказался от торговли игровыми ресурсами за реальные деньги...
— Мистер Сеймур, — Нисседора перебила его, демонстративно поставив чашку на стол, — может, я и не вникала в тонкости индустрии, но всё-таки видела статистику, которая доказывает, что при продаже только игровых клиентов, не окупаются даже затраты на разработку. И если вы тоже её видели, то...
— То я либо идеалист, либо ни черта не понимаю в бизнесе, — подсказал Люциус. — Поверьте, мисс Харскерман, я знаю, как на фоне статистики моё предложение выглядит со стороны для людей, что привыкли мыслить параграфами из учебных пособий. Именно поэтому вы получите миллионы, а они останутся мучительно выдумывать, как вытащить из игрока лишний кредит, впарив ему очередной розовый поддоспешник.
Она хмыкнула, оценив завуалированную лесть, и тоже откинулась на спинку кресла, тем самым предлагая продолжать.
— Что ищут люди в играх с полным погружением? — Люциус вернулся к своему рассказу, как ни в чём ни бывало. — Бегство от реальности. Мир, где умирают только понарошку, где можно решиться на авантюру, которая может обойтись слишком дорого. Где можно стать кем угодно. Но когда первая эйфория проходит, игрок начинает замечать: что бы он ни делал, впереди него всегда будут стоять те, кто готов вложить больше денег. Фактически, мир игры лишь копирует реальное распределение достатка. И игрок начинает искать себе новую игру, чтобы продлить восхитительную иллюзию. Но если мы действительно предоставляем игрокам жизнь с нуля, то сможем не опасаться, что они уйдут в другие игры. Особенно, если такая, как наша, будет только одна.
— Но в этом случае от нас уйдут те, кто привыкли платить, чтобы выигрывать — самый прибыльный контингент.
— Это я тоже продумал. В средней игре игрок поначалу почти беспомощен и вынужден покупать себе новые способности внутри игры. Согласитесь, довольно некомфортно, когда в жизни ты — профессиональный боец, а в игре не можешь победить крысу? Мы же, в дополнение к стандартной механике, позволим игроку пользоваться умениями, какими обладает его реальное тело. Для привыкших покупать победы это будет означать приобретение вещей, что сделают их тела сильнее. Покупку имплантов, которые, по случайности, производит Хаскерман Энтерпрайз. Слишком сильные же техники, полученные таким образом, я предлагаю ограничить уровнем навыка. Не запретить их использовать, нет, но добавить неприятных последствий. Это побудит игроков стараться быстрее поднять уровень. Больше времени проводить в игре, и как следствие — привязаться к ней. А на привязанности как раз мы и сможем сделать прибыль. Турниры, сувенирная продукция, реклама во время трансляций... впрочем, здесь уже следует показать цифры, а не быть голословным.
С этими словами Люциус протянул Нисседоре потёртую карту памяти. Она недоверчиво приблизила её к глазам, покрутила в пальцах, но всё-таки вставила в проектор. На экране зарябили столбики формул и таблиц.
Нисседора читала внимательно, придирчиво вглядываясь в каждую цифру. Люциус молча допивал чай, не мешая её сосредоточению.
Наконец глава корпорации Хаскерман сцепила руки в замок и задумчиво проговорила:
— Вы странный человек, мистер Сеймур. Вы даёте мне перепаянную на чёрном рынке дата-карту со сбитыми заводскими номерами, на каких обычно распространяют нелегальную порнографию, и на ней презентация, которую мог сделать только человек, не просто досконально изучивший игровую индустрию, но и в принципе чрезвычайно подкованный в экономической науке. На вас самый дешевый костюм, который продают на трущобных барахолках чтобы «закосить под корпората», но вы покупаете себе чай за сотню кредитов и после называете его пойлом. Я, пожалуй, не могу вас раскусить.
— Если успешный человек волей обстоятельств оказывается на дне, то это не повод отказываться от хороших привычек, — улыбнулся Люциус.
Нисседора кивнула, соглашаясь с этим ответом, и вернулась к делу:
— Ваша идея, куда ни посмотри — это чистое безумие....
«Последняя ловушка», — догадался лорд. Сейчас человек, недостаточно уверенный в себе, в страхе потерять достигнутые результаты, начал бы судорожно искать дополнительные аргументы — и собственными руками разрушать стройную логику доклада, открывать уязвимые места, которые, конечно,, есть — как и везде.
— Разумеется, — невозмутимо подтвердил Люциус, ставя на стол пустую чашку.
Нисседора еще несколько секунд сверлила его взглядом, потом наконец завершила фразу:
— Настолько безумие, что мне не терпится попробовать.
И протянула руку.