Ещё один безумный проект, в который мисс Хаскерман поверила и не прогадала. Директор департамента продолжал что-то говорить, но Люциус слушал его вполуха. Он вдруг понял, что в этом зале чего-то не хватает. Точнее, кого-то. Нисседоры. Но она казалась такой радостной, когда звонила. Что же произошло? Почему она не показывается?
Минуты текли за минутами, банкет становился всё непринужденнее, официанты не успевали наполнять бокалы, а хозяйка праздника так и не появилась. Лишь один раз взгляд выхватил её стройную фигуру, подчеркнутую любимым брючным костюмом — она слишком поспешно проскользнула мимо дверей в банкетный зал. На голове Нисси красовалась огромная уродливая шляпа с цветами и перьями. И это после того, как она дала несколько интервью, в которых осуждала новую моду на шляпы, мешающие сторожевым камерам распознавать лица! Улегшееся было предчувствие беды всколыхнулось в груди с новой силой. Люциус даже покинул банкет раньше срока.
Дома — всё так же, белая барная стойка с неоновой подсветкой, небольшой бар с дорогим алкоголем, несколько инженерных прототипов игровых капсул. Люциус налил себе виски и отхлебнул пару глотков. Стало ещё хуже.
Тогда он развернул первый попавшийся голографический экран с игрой — уже зная, что он там увидит. Игрок, за которым он следил последние недели, вышел из игры.
Стакан полетел в ближайшую стену, рассыпался на миллионы сверкающих осколков.
Люциус сжал и разжал кулаки, заставляя себя мыслить ясно. Медленно, обманчиво спокойно запустил прокрутку событий в обратном порядке. Чтобы увидеть, как игровой аватар Цзяо Яна погибает в стычке с драконом. Которого не могло быть в этой локации без вмешательства извне. Он раздражённо смахнул графический интерфейс и открыл системный лог.
Переместить объект «дракон» в точку с координатами X56,1244 Y90,2467
Изменить значение переменной: вероятность «порога смерти» у игрока Культист 95% -> 0%
Изменено: Системная служба
— Гримхильда!!!
Тишина в ответ.
— О Дева Войны, Алый Стяг Победы и самая большая дура во всех проявленных и божественных мирах! Яви сюда свою вельможную задницу, или я за себя не отвечаю!
О да, она возникла. Это было само воплощение божьего гнева, от которого неискушенный смертный ум пришел бы в трепет.
— Не смей, ничтожный червь, о госпоже своей и благодетельнице слов стольк непотребных говорить!
Аура ярости заставляла сердце тревожно сжиматься, почти сбивала с ног. Но Люциус выстоял. Более того, с вызовом взглянул в пламенем пылающие глаза и саркастически произнёс:
— Тогда убей меня, госпожа моя. Призови молнию с небес, порази меня стрелой твой ущемлённой гордыни, потому что я снимаю все полномочия по возвращению тебе божественного престола. Ибо все эти годы работы ты только что перечеркнула своими руками, — он резким взмахом указал на текст лога.
— Ничего не ведаешь ты в узости мышления, — Гримхильда попыталась сохранить образ, но отпор подействовал на неё сильнее, чем она бы того хотела, — о безопасности от перебежчика проклятого заботу проявила. Их разделить потребно. Вместе они слишком быстро план побега замышляли.
— И вместо того, чтобы просто раскидать их по разным концам карты, ты выпустила второго из игры!
— Что смертный сделает без своего божественного друга?
— Всё, — с пугающим спокойствием произнёс Люциус, — всё, что угодно. Помнишь ли ты госпожа ту рану, что однажды исцелила?
— Мне ль не помнить о том! И ныне ты, забыв о предобрейшем, о госпоже своей...
— ... так вот, это его работа. Если тебе это о чём-то говорит, он наёмник Йог-Сотота. И в принципе очень талантливая беспринципная мразь, которая портит всё одним своим появлением: мой родной мир, где бросал тень на всех высокородных самим своим существованием, мои труды по изучению иных миров, а теперь он испортит проект твоего культа. Великолепный план, госпожа. Просто превосходный.
Люциус говорил это, не шелохнувшись, но Гримхильда вздрогнула, как если бы её ударили.
— Наёмник Йог-Сотота? Что Хранителем Путей обычно величают? О том не говорил ты мне...
— Сказал бы, если бы вы спросили, прежде, чем что-то делать, — к жрецу отчасти вернулось самообладание, а с ним — намёки на вежливость.
— Помочь хотела я.
«Мне помогать не надо, главное не мешай», — очень хотел сказать Люциус, но промолчал.
— Ошиблась я, — нехотя признала Гримхильда. — Но всё же мой сей мир, а потому триумф за нами будет.