— Так вот, моя нежная Принцесса, это только дорожка в ад, само пекло ещё впереди. Понял?! — чуть ли не орёт мне в лицо.
— Понял! — кричу в ответ, я на всё сейчас готов согласиться, только бы подальше от него.
— Люблю, когда ты со мной соглашаешься… Как в детстве…
На секунду отстраняется, заглядывая мне в лицо, и потом прижимается к моим губам своими. Просто касание губ, без наглого проникновения в рот, без засасывания и цоканья зубов. Нежно, осторожно, тепло…
— Беги, Принцесса…
Открываю глаза и встречаюсь взглядом с его серыми. Там затаились злость и какая-то тоска, непонятная и незнакомая мне.
Наконец-то начинаю думать и второго такого «царского» предложения не жду. Срываюсь и, не оглядываясь, влетаю в людный зал, где всё так и осталось на своих местах: танцующие люди, полупустые стаканы, блики разноцветных лампочек.
— Что так долго? — Олег настороженно переводит взгляд с пустующего Волчьего столика на меня.
— Воздухом дышал, — хватаю прохладный стакан в саднящую ладонь.
— И как подышал? — Олег не верит и начинает внимательно осматривать меня всего: лицо, шею, вещи.
— Отлично, — улыбаюсь и надеюсь, что моя улыбка сойдёт за настоящую.
Кивает и опять переключается на свою Соню, а я смотрю на красивую танцующую Риту и до сих пор чувствую на своих губах касание его губ.
========== Загадай желание… А я исполню. ==========
Вера выговаривала мне всё утро. Я уныло ковырял в тарелке яичницу с колбасой и слушал какой я безответственный и неуправляемый, а мне всего-то пятнадцать лет!
— Шестнадцать… — вставляю своё в её монолог.
— Что? — тётка оборачивается от плиты.
— Мне почти шестнадцать.
— Вот именно, почти! Ещё, между прочим, три месяца. ПОЧТИ!
— Вер, ну так получилось…
— Получилось у него! Телефон потерял — ладно, это дело наживное, волосы сам решил подровнять — ничего, в парикмахерской исправили. Но вот это! — Вера показывает рукой на меня всего, видимо имея в виду, что я сам и есть ходячее бедствие. — Это уже слишком, Дима!
— Да ничего страшного же, — вяло пережёвываю пресный кусочек, подцепленный вилкой. С похмелья и еда безвкусная.
— Кому как, Дима. Кому как, — отворачивается к сковородке. — Мало того, что пьяный пришёл, едва в дверь попал, так ещё и побитый весь.
— Да не побитый я… Ухо только…
— Ты мне тут не рассказывай! Или ты думаешь, что я слепая? А рука? С рукой что?
Смотрю на свою ладонь — ожога почти не видно, и Вера вряд ли его заметила, а вот синяки от пальцев Лекса очень даже заметны.
— Это я падал… Зацепился за бордюр, Олег поймал за руку, вышло, наверное, слишком сильно…
— Ага… Олег его поймал… Пить меньше надо, чтобы видеть, что под ногами у тебя. Про школу бы лучше думал…
— Я и думаю… — отодвигаю тарелку, ну не лезет в меня всё это.
— Димочка, ну ты же понимаешь, что я не из вредности тебе это всё говорю? Я волнуюсь.
— Я знаю, Вер… Прости за вчерашнее…
— Ой ты, горе моё луковое, — тётка треплет меня по коротким волосам и остывает, даже улыбается. — Что не ешь?
— Не могу…
— Ладно, оставь… Там квас в холодильнике, может полегчает.
— Спасибо, — выползаю из-за стола и, прихватив с собой полуторалитровую бутылку с ледяным квасом, плетусь к себе. Мне бы ещё пару часиков поспать.
*
Проспал я почти до шести часов. Проснулся от приглушенных голосов во дворе, долетающих в открытое окно. Слов разобрать не смог, но по интонации понял, что Вера отчитывает Олега. Только этого не хватало…
Пока я выполз из-под простыни, пока сонно натянул валявшуюся на стуле футболку, пока плеснул водой из крана в лицо… В общем, с Верой мы столкнулись в дверях.
— Иди. Там собутыльник твой пришёл.
— Вер! — делаю обиженное лицо.
— Ладно-ладно… Там Олег, ждёт тебя.
— Можно? — топчусь у порога.
— Конечно, иди. Только вечером чтобы дома был!
— Хорошо, — улыбаюсь, глядя на неё, и тётка картинно закатывает глаза. Видно, на моей заспанной и опухшей роже улыбка вышла не очень.
— Ну ты что меня так подставляешь? — вместо приветствия сразу же начинает Олег.
— Да я сам не понял, как так вышло, — тихонько прикрываю за собой калитку.
— Не понял он… Пили же все наравне. Даже Сонька моя в чувствах была, один ты поплыл, как младенец над пробкой самогона.
— Я коньяк первый раз в жизни пробовал.
— Ну ты даёшь… — Олег закидывает рюкзак на плечо. — Мы с ребятами на речку. Ты с нами?
— Так вечер же скоро? — смотрю на солнце, почти коснувшееся соседских крыш.
— И что? Зато не так жарко, как днём. Ритка тоже придёт.
— У меня плавок нет для купания.
— Димон, это тебе не городской пляж. Трусы есть?
— Ну да…
— Вот и нормально. Пошли давай, а то девочки ждать не любят… Плавок у него нет… Чудной.
Чем ближе мы подходили к речке, тем больше меня охватывал нервный мандраж. Я тут четыре года не был, и чем сильнее чувствовался запах воды, рыбы и всего того, чем пахнет у реки, тем больше меня накрывало воспоминаниями.
Вон тропинка, по которой я бежал, не разбирая дороги от ужаса, а там — овраг, в который я свалился и ободрал себе колени, стараясь быстрее оставить жуткую компанию позади.
— Ты что такой бледный? — Олег оглядывается на меня с интересом.
— От вчерашнего отхожу.
— Ты давай быстрее отходи, почти пришли. Будешь на Ритку своим перегарищем дышать.
— Зачем на неё дышать?
— А что, нет? А вчера у тебя неплохо получалось.
— В смысле? — даже останавливаюсь.
— В прямом. Засасывал её, как трясина глупого оленя.
— Врёшь?
— Зачем мне? — Олег прикладывает руку к глазам и смотрит на берег. — Вон. Уже ждут. Ты что, точно не помнишь ничего?
— Неа… — плетусь за ним уже с меньшим энтузиазмом.
— Плохо… Ритка обидится.
— Что не помню или что целовал?
— Ну, судя по её довольной мордахе вчера, целуешься ты хорошо.
— Да какое там…
— Что? — Олег смотрит на меня недоверчиво. — Первый раз, что ли?
— Типа того… — вспоминаю касание других губ, обветренных и тёплых.
— Ну ты реально с другой планеты, Димон, — машет рукой небольшой компании, которая уже стелит покрывала у воды. — Надо срочно исправлять. Только не с Риткой.
— Почему? — сам не знаю зачем спрашиваю, ведь Рита мне даже не интересна как девушка.
— Она не даст, зуб даю. Жаль, Синицына уже занята… Хотя, зная Лекса, занята она ненадолго.
— Она страшная, — упоминание о Лексе вызывает мурашки.
— Ты дурак?! Да там сиськи больше, чем у тётки Катерины с продуктового.
— Не люблю большие сиськи, — говорю уверенно, как будто действительно в этом что-то понимаю.
— Бля, ты реально с космоса.
Разговор прерывается, так как мы огибаем покосившееся ограждение из ржавой сетки и трухлявых столбиков и выходим на полянку. Зажмуриваю глаза на несколько секунд и медленно открываю. Мягкая зелёная трава, ещё не сожжённая палящим солнцем, вытоптанная дорожка к самой воде. Тут нет одуванчиков. Совсем. Хотя по пути я видел их много. И картина сломанных жёлтых цветов под грязными колёсами внедорожника понемногу отходит на задний план.
— Димка, ты как? — Рита подбегает почти вплотную, а я, кажется, краснею до кончиков ушей. И ещё этот её купальник…
— Живой твой Димка, — ржёт Олег и как всегда нежно целует Соню куда-то за ухо.
Смотрю на него предупреждающе. Мне и так не по себе за вчерашнее, а тут ещё его подколки…
Осматриваю собравшихся и с удивлением обнаруживаю развалившегося на траве Костю. Белый, как смерть, с чернющими (кажется, крашенными) волосами и в огромных наушниках. Лениво приоткрывает глаза и кивает мне вместо словесного привета. Киваю в ответ уже по привычке.
— Вода тёплая? — спрашивает Олег непонятно у кого и одновременно приседает на корточки у берега и пробует рукой воду. — Отличная.
— Привет!
Оборачиваюсь и натыкаюсь глазами на худенького парнишку лет десяти.