— Он живой! — слышу вблизи визг на грани плача.
— Съебись, дура! Олег, убери её нахуй отсюда!
Меня переворачивают на бок и до боли раздирающий внутренности поток выплёскивается через рот и нос. Кашляю, задыхаясь и пытаясь выплюнуть лёгкие наружу. Из глаз — слёзы, из горла — остатки воды со слюной. Утыкаюсь лицом в мокрую траву и слышу, с каким свистом рвётся из меня дыхание.
— Молодец…
Чья-то рука гладит меня по спине.
— Ты редкостный долбоёб, Принцесса… — тот же голос, но ненависти в нём больше нет.
Слегка киваю головой, елозя носом по земле. Я согласен с этим голосом.
— Какого хера ты с ним гонял?! — это уже Олег. Кажется, он злой до чёртиков. — Я же тебе сказал, что мы три раза плавали!
— Рот закрой! У него своя голова на плечах!
— Ты мне сказал, что всё нормально будет!
— Кто же знал, что его Высочество захочет на дно пойти?!
— Лекс, что ты к нему прицепился?!
— Я?! Да я и пальцем его не трогал! Он сам воды наглотался!
— Я не об этом…
— А остальное — не твоё дело, Олег.
— Моё. Он мой друг.
— Вот и молчи в тряпочку, по-дружески. Мы сами разберёмся!
— Думаешь, тебе всё позволено?
— Нет, не думаю. Знаю!
— Лекс…
— Сказал же, что это не твоё собачье дело! Отъебись!
Сквозь шум в ушах слышу вскрик и звук удара. Потом ещё один, и чьё-то тело падает недалеко от меня.
— Волков! Перестань! — кажется, это Ритка…
— Рита, уйди! — рычит Олег.
— Лёшенька, не надо! — не думал, что Соня может так орать.
— Хватит!!! — даже сквозь всеобщий шум мой ужасно скрипучий голос был услышан.
Упираюсь ладонями перед лицом и приподнимаю дрожащее тело. Мутными глазами обвожу картину маслом… Олега, стоящего на четвереньках в траве, и Лекса над ним, у последнего из носа валит кровь. Поодаль стоит перепуганная Соня и удерживает Вадьку. Тут же Костя, пытающийся оттянуть разъярённую Риту от Лекса. Все замерли и упёрлись в меня взглядом.
— Я домой пойду… — пытаюсь встать, но получается не очень.
— Нахуй ты пойдёшь! — Лекс вытирает нос тыльной стороной ладони, размазывая кровь ещё больше. — Ходок, блять… Поплавал уже.
— Иди ты… — закашливаюсь и всё же поднимаюсь на ноги.
— Попизди мне ещё тут… — подходит ко мне и двумя пальцами, измазанными в крови, поднимает мою голову за подбородок. — Идти сможешь?
— Смогу, — выпрямляюсь, придавая уверенности своим словам.
— Олег? — отпускает меня и делает шаг к Олегу, всё ещё сидящему на траве, подаёт ему руку и помогает подняться. — Домой его дотащишь?
— Конечно, — Олег отряхивает руки и осторожно трогает себя за скулу.
— Вот и хорошо… А то тёть Вера меня не очень любит.
— Я её за это не осуждаю… — криво улыбается Олег.
— Очень смешно, — Лекс подхватывает с травы свою майку и кроссовки. — Вадька, давай домой!
Как ни в чём не бывало кивает девочкам на прощание, делает вид, что не замечает Костю, и хмуро смотрит на меня.
— До встречи, Принцесса.
Смотрю им вслед, пока их фигуры — одна высокая и широкоплечая и другая маленькая, худенькая — не скрываются за деревьями.
*
Вера мне очень обрадовалась… На радостях даже решила подарить мне неделю домашнего ареста, чтобы посидел и подумал, как я, такой бедовый, дальше жить собираюсь.
Я вначале даже не понял, кто же этот благодетель, который так красиво спалил перед ней моё неудачное утопление.
Любительницей потрепать языком оказалась Ритка. Взяла и ляпнула своей мамке, ещё и приукрасила, наверное, а та в свою очередь сразу Вере перезвонила. Типа узнать, правда ли или дочка фантазирует. В общем, слушал я высказывания тётки вперемешку со слезами весь остаток вечера.
Конечно же, последующие дни я, как примерный и пытающийся исправиться племянник, не выходил даже за ворота. Сидел в компьютере, читал книжки, найденные у тётки на полках, помогал Вере в саду. А ещё думал. Очень много думал.
Сначала не мог понять, зачем Лекс вытащил меня и довольно удачно возвратил к жизни? Что это был именно он, я узнал от Олега, который помог мне тогда добраться домой. Потом я пришёл к мысли, что всему виной пять свидетелей, которые стояли в это время на берегу. Ну не мог он позволить мне пойти на корм рыбам, когда вокруг столько чужих глаз. Конечно, я не сомневался, что Олег бы бросился за мной, если бы Лекс решил, что туда мне и дорога, но до берега было ещё далековато, мог и не успеть. А Лекс ближе был в два раза…
Вот так я и гонял мысли по кругу несколько дней, так и не найдя точного ответа. Единственное, к чему я пришёл — это тот факт, что Лекс уже несколько раз был причастен к спасению мой жизни, что шло вразрез с его злобным «Сдохни!».
В конце недели меня навестил Олег. Красивый такой. С разбитой губой и стёсанной скулой.
Тётка пустила его в дом, и я имел возможность рассмотреть всю эту красоту вблизи.
— Где это тебя? — откладываю тяжёлую книгу по садоводству, интереснее уже всё перечитал просто…
— Да так… Во мнениях кое с кем не сошлись, — Олег падает рядом на кресло и с интересом смотрит на обложку книги. — В ботаники подался?
— В садоводы… — смотрю во двор, где тётка кормит цыплят. — С кем же не сошлись? И чья точка зрения победила?
— Угадай, — Олег хмыкает и начинает листать книгу.
— Понятно… Хоть не из-за меня?
— Прямо в точку.
— Что, опять? — откидываюсь в кресле и останавливаю взгляд на потолке.
— Дим, вот скажи мне одно… Что вы не поделили?
— Мы ничего не делили.
— Тогда какого хера это всё? Вы же раньше не разлей вода были. Жених и невеста прямо.
— Ну ты же знаешь… В тот день всё поменялось…
— Да, мы все этот день не скоро забудем, вот только ты причём? Если я правильно помню, тебя тогда тоже скорая увозила, с истерикой вроде.
— Было дело…
— Это он из-за того, что ты не приезжал больше? Ну, злится так?
— Нет…
— Тогда что? — Олег откладывает книгу и в упор смотрит на меня.
— Что с ним тогда случилось? — меняю тему и с замиранием сердца жду ответа на свой вопрос.
— Мутная история какая-то… — Олег сразу ведётся. — Его дед Миша нашёл, ну этот, который сторож в школе. На рыбалку пошёл, место стал искать, а нашёл Лекса без сознания.
— Где нашёл?
— На дороге. Не знаю, как он его донёс, там силёнок, как у воробья, но донёс, до самого посёлка донёс. А там Волков-старший как раз на работу шёл, а ему навстречу такое…
— Представляю…
— Лекса, когда домой принесли и мамка его увидела, такое было… Её потом водой отливали… А Вадька спрятался в соседском подвале, только к ночи нашли.
— А этот шрам?
— Какой?
— Ну на лице? И на шее…
— Ну на лице уже было, когда он с больницы вернулся, зажило, кстати, нормально, если он прямо смотрит, почти и не видно…
— А на шее?
— А вот это он сам себе…
— Как сам? — выпрямляюсь в кресле и не могу поверить тому, что услышал.
— А вот так… — набирает в лёгкие воздуха. — Он дома сидел почти до сентября, не ходил никуда. С нами не хотел общаться. А потом на речку стал ходить. Пропадал там целыми днями, отец его боялся как бы не утопился, меня и Славку просил приглядывать, если заметим, что он к речке идёт… — Олег вздыхает и передёргивает плечами. — В общем, он там на речке ножик нашёл, не знаю чей, но мы со Славкой несколько раз видели как он в траве рыскает, всё ищет что-то. А потом через пару дней закрылся в своей комнате с этим ножиком…
— Но как же?..
— Мамка его во дворе тогда убиралась, окна мыла. Вот и вышло так, что он чирк себе по шее, а она как раз с тряпкой к окну…
Глотаю ком в горле и перебираюсь молча на подоконник у открытого окна. Получается, если бы не случайность, Лекса уже давно не было бы? И почему его на дороге нашли?
— Он рассказывал, что с ним тогда случилось? — спрашиваю осторожно.
— Мало. Всем говорил, что не помнит ничего. Следователь несколько раз приезжал, только бестолку. Так и не нашли никого… Жаль.