Но Саша поспешил ее успокоить, задумчиво покачав головой:
- Скорее уж, важное. Очень важное.
- Ну, и как? – она не смогла сдержать улыбки. – Вопрос решен?
- Частично, - загадочно поиграл бровями Айсберг. – Осталось самое сложное.
- Да? А в чем сложности?
- В тебе, душа моя! – прозвучало, как выстрел в голову. – В тебе!
- Во… мне? – переспросила Аня, уподобившись конченой идиотке.
Сделавшись предельно серьезным, Пожарский кивнул на дверь:
- Идем. Нужно кое-что обсудить.
- Никуда не убегут от вас ваши разговоры, - опередила ее с ответом Оля. – Хоть обговоритесь потом. А сейчас давайте-ка оба за стол. Еда стынет!
Саша рассмеялся, отсалютовав ей и пафосно заявив:
- Есть, наш серый кардинал!
Оля с Машей переглянулись и прыснули от смеха. Аня же их веселья не разделяла. Ей сложно было веселиться. Она каждую проклятую секунду чувствовала на себе испепеляющий взгляд Вадима. Он бесился, и даже не пытался этого скрыть. Присутствие Пожарского его дико раздражало.
В глубине его шоколадных глаз плескался гнев, разочарование и обида.
Обида на… нее? Отчего-то и впрямь ощущая себя виноватой, Аня потупила взор. Позволила Саше подвести ее к столу и помочь усесться. Сам он устроился рядом. На единственном свободном стуле. Как раз между ней и Вадимом. Пытаясь разрядить и без того взрывоопасную обстановку, Оля принялась расспрашивать Сашу о всякой ерунде. Вскоре к их диалогу включились Ярослав Маркович и Генка. Маша изредка вставляла пару фраз, и снова умолкала. Как и Аня. Как и… оба Збруева. И если старший оставался безразличен ко всему, и холоден, словно ледяная глыба, то младший… все больше и больше напоминал ей… бурлящий закипающий вулкан. И этот самый вулкан извергся, как только Саша лениво закинул руку Ане на плечи, тем самым легонько приобняв ее. Почти в ту же секунду все услышали низкий, почти животный рык. А потом… потом Вадим яростно шибанул кулаками по столу, заставляя посуду жалобно дребезжать от силы удара.
И когда все взгляды – испуганные, ошеломленные, предостерегающие и гневные, сосредоточились на нем, Збруев вскочил на ноги, и взбесившемся гепардом ринулся к двери, брезгливо бросив Ане напоследок:
- Браво, Стеклова! Там, где сучки учились, ты преподавала!
«Чт-то? Это он меня сейчас… сучкой обозвал?»
Она шокировано охнула, провожая его взглядом и пытаясь осознать смысл сказанных им слов. Ее наизнанку выворачивало от праведного гнева.
Внутри все клокотало и огнем полыхало. Эмоции требовали выхода.
И когда Пожарский попытался подняться, явно намереваясь догнать Збруева и поговорить с ним по-мужски, Аня удержала его и холодно отчеканила:
- Не смей! Не вмешивайся! Это всех касается! Я… я сама!
- Что ты сама? – взволнованно выдохнула Оля. – Ты куда это? Аня? Аня!
- Морду ему бить пойдешь? – воодушевилась Машка. – Я с тобой!
- Ты остаешься здесь! – внезапно шикнул на нее Лев Сергеевич. – Сидишь на месте и не суешь свой нос в чужие дела! Сама справишься или помочь?
Аня не слышала, что сестра ему ответила, хоть та и огрызнулась, судя по выражению ее лица и дерзкому взгляду. Не разобрала Аня и слов Саши, Оли – явно гневных, явно резких. Пульс так страшно гудел в ушах, что заглушил почти все звуки. Однако голос ректора она разобрала достаточно четко.
- Плохая идея, Аня! – бросил ей вдогонку Бондарев. – Пока он в таком состоянии… лучше переждать. Дай ему остыть. Пусть перебесится.
- Разве мы сейчас в универе, Ярослав Маркович? – отозвалась Аня, даже не оборачиваясь. – Нет! Я у себя дома, и вольна поступать так, как мне хочется!
Подгоняемая адреналином, она наспех обулась и пулей выскочила из дома.
В темноту, разгоняемую лишь светом фонаря. И едва увидела мужской силуэт, приближающийся к воротам, сорвалась на бег, чтобы догнать его.
- Эй! – крикнула, когда их разделяло не более пары метров. – А-ну, стой!
Глава 4 Аня
Вадим не сразу выполнил ее просьбу. Пару шагов сделал по инерции, прежде чем вздрогнуть и остановиться. Чертовски медленно, будто сомневаясь в реальности происходящего, он развернулся на сто восемьдесят градусов.
Бесконечно долгие секунды сверлил ее взбешенным взглядом, а потом… вдруг сорвался с места и двинулся к ней на встречу. Быстро. Стремительно. Излучая угрозу каждой клеткой своего тела. Мощного и натренированного.
И Ане стоило больших усилий, не отпрянуть от этого разъяренного буйвола. Не заорать от страха, и не сбежать, позорно поджав хвост. Таким злым она Збруева еще не видела. И как реагировать на его метаморфозы не знала.
Однако, его поведение вскоре нашло отклик и в ней. Как зараза, просочившаяся сквозь поры. Как смертоносная чума. Аня тоже сильно злилась. Так сильно, что готова была накинуться на Вадима с кулаками.