Вранеслава: правила мира
Пролог
Крылатая тень, звонко рассекая сыроватый воздух, неслась над землёй. Была эта тень чёрной, как лежавшая вокруг тяжелой пеленой тьма. Мелькали внизу пустые равнины, аккуратно расчерченные квадратиками поля, непроходимые леса, вились узкими ленточками дороги, перемежаясь с тёмными венами рек. Тень двигалась на север. Достигнув края земли, где бурные воды бескрайней Волотвы с шумом и рёвом ударялись о бездушные камни, тень полетела вдоль берега. Вскоре она добралась до шпилей замка из серого камня, вонзавшихся в небо острыми шипами. Замок был высок и узок, словно сжался в едином порыве, чтобы достать до неба. Стоял он почти на самом берегу, и северная стена его побелела от солёных брызг, долетавших с Волотвы. Чёрная тень облетела тихий замок и уселась на вершине единственной башенки, в которой горел свет. Тень и чуралась огня, и тянулась к нему. Сложив крылья, она наклонилась, будто прислушиваясь к тому, что происходит внутри.
В узкой башенке было тепло, ярко бился запертый в каменном гнезде огонь, озаряя стены калейдоскопом красных и оранжевых пятен. На кровати с высоким балдахином, смяв вязаное шерстяное одеяло, лежала смуглая девчонка в ночной рубашке. Чёрные волосы раскинулись по плечам, губы шевелятся, будто в молитве. Она листала замусоленную старую книгу, переворачивая каждую страничку так бережно, будто та вот-вот рассыплется в прах. К страницам были прикреплены какие-то засушенные растения, цветы, ставшие плоскими от долгого хранения в книге. Девочка любовно поглаживала их стебельки и расправляла загнувшиеся веточки, что-то нашептывая сама себе. Компанию ей составлял огромный серый пес, уютно свернувшийся у огня. Он совсем не двигался, лишь поводил острыми ушами, прислушиваясь к шёпоту хозяйки и свисту ветра за окном. Вдруг он вскинул голову, услышав своё имя из уст девочки: — Влчек! Ах, милый Влчек, я так рада, что добыла дигиталис! Пан Тырх привёз из каких-то далёких стран. Там совсем не такие растения, как у нас. Как бы я хотела там побывать! Смотри, цветочки у дигиталиса похожи на напёрстки.
Пёс понял, что речь хозяйки не призывает его к действиям, и снова положил голову на лапы, а девочка продолжала рассказывать, откинувшись на спину и обратив свой взор к балдахину: «Это ужасная история. Одна злая мачеха задумала лишить бедную сиротку наследства, оставшегося от умершей маменьки, серебряных напёрстков. Мачеха закопала их в саду, а сиротка полила своими слезами, ведь это было единственное, что напоминало ей о маме. После этого в саду выросли удивительные цветы-напёрстки. Мачеха поела их и умерла в тот же день. Вот так. Это сильный яд, Влчек, и в то же время лекарство. Съешь крошку, и твоё сердце забьётся, съешь две — и оно умолкнет навсегда». Девочка перевернулась обратно на живот, аккуратно закрыла книгу и села, прижав её к груди.
— А ведь я та сиротка и есть, малыш, — сказала она, — хорошо хоть без мачехи.
Девочка встала и убрала книгу в громадный кованый сундук, располагавшийся у изножья кровати. Влчек вздохнул и откинулся на бок, очевидно принимая это, как негласный сигнал отхода ко сну. Его хозяйка, постояв пару минут у окна, залезла под одеяло и устроилась поудобнее.
— На пушечный выстрел не подпущу ни одну мачеху, — пробормотала она с закрытыми глазами. Огонь в камине уже только тлел, изредка потрескивая, комната постепенно погружалась во мрак. Чёрная тень на крыше башенки издала тихое карканье, подобралась и оторвалась от черепицы, глухо хлопая крыльями. Несколько тяжёлых взмахов, и она уже двигалась дальше вдоль побережья, оставляя позади островерхий замок, и наблюдая спящие городки вокруг, прямоугольные площади, расчерченные брусчаткой, и бесплотные дымки, вьющиеся над крышами. Тень чуяла приближение весны, которая будоражила простиравшиеся до горизонта воды Волотвы и пробуждала ото сна ростки всевозможных трав, выглядывающие из земли с любопытством. Дальше и дальше, вперёд и вперёд — скоро тень слилась с ночью, оставив в одиночестве побережье с его вечным прибоем и высокий замок, в котором наконец погасли все окна до единого.
Глава 1
Кветушка встала ни свет ни заря. Ей надо было забрать чистое платье и бельё у прачки, подогреть воду для умывания, взять с кухни свежее молоко и краюшку хлеба, чтобы шлехтичка перекусила до завтрака. Всё это горничная делала каждый день на протяжении десяти лет, с тех пор как поступила на службу совсем юной девушкой, уже привыкла так, что ноги сами несли, а руки сами платье гладили да снедь собирали. Оставалось только следить внимательно, чтобы прачка не перепутала бельё, а кухарка имела на кухне свежую, не вчерашнюю еду, да чтобы у мелких служанок котлы для воды уже были готовы. Шлехтичка любила поспать, частенько ночами засиживалась с книгами да перьями, жгла поленья в камине сотнями, но Кветушке всё равно вставать приходилось ранёшенько, иногда и побуживать девицу, чтобы завтрак не пропустила. Как и сейчас, зайдя в покой, увидела, что шлехтичка разметалась по постели, руки-ноги в разные стороны, как у морской звезды, одеяло сброшено, а в ногах спит серый косматый сердитый пёс. Вот и попробуй, подойди разбудить.
— Брысь! — шикнула Кветушка на пса. — А ну тикай, прицесне моей пора вставать уже.
Пёс мрачно посмотрел на девушку, но даже не подумал шевелиться. Тогда Кветушка решила не приближаться, а добудиться хозяйку звонким голосом.
— Вставайте, милая пани, солнышко на дворе! — пропела она, отойдя на благоразумное расстояние от угрюмой собаки.
Девица заворочалась и вздохнула. Пёс застучал хвостом по кровати.
Кветушка со стуком поставила кувшин с молоком на столик у окна и сказала ещё звонче:
— Пани Вранеслава! Покажите ваше славное личико! Выпейте холодненького молочка!
— Это ты, Кветушка? — донеслось с кровати.
— Я, милая пани, кто же ещё! Вставайте скорее, перекусите да освежитесь!
Девочка села и потянулась, убирая с лица сбившиеся за ночь пряди волос.
— Мне приснился странный сон, Кветушка. Ты можешь его объяснить? — сказала она.
— Конечно, дорогая моя. Вставайте, я всё вам объясню, — закивала Кветушка.
— Я в полной темноте, но вижу — горит костёр, — рассказывала шлехтичка между умываниями и переодеваниями. — Подхожу и смотрю в самую середину. Там, прямо в пекле, кто-то на меня смотрит в ответ, какая-то девочка. Я сую руки в костёр, мне горячо, но не больно, беру девочку и достаю. Она светлая, возраста моего, но маленькая, с ладошку, волосы такими пружинками, глядит на меня и улыбается.
— А это очень легко объясняется, — с видом знатока заявила Кветушка, дослушав сон, и подавая крынку молока.
— Правда? — удивилась девочка. — И как?
— Вам стало жарко под одеялом, и вы себя вытащили, то есть сбросили его. Вот и всё!
— Да ну тебя, — отмахнулась Вранеслава, — девочка совсем на меня не похожа, ни чуточки.
— А в снах всё бывает, — поставила точку в разговоре Кветушка. — Ну-ка жуйте побыстрее и отправляйте своего волка завтракать в псарню, а то он на меня такими глазами смотрит, будто съест сейчас!
Шлехтичка засмеялась, едва не подавившись куском хлеба, и встала, допивая молоко на ходу.
— А как твои руки, Кветушка, — спросила она на пороге, внезапно посерьёзнев, — помог подорожник?
Кветушка вопросительно посмотрела на свои красные, шелушащиеся руки, будто эти страдальцы сами должны были ей дать ответ.
— Похоже, что не очень, пани, — сокрушённо сказала она, — чешется всё так же.
— Эх, значит не помог, — вздохнула шлехтичка, — подумаю, чем ещё можно полечить.
Кветушка кивнула и поклонилась, заранее соглашаясь на всё, что придёт в голову юной пани.
— Пойдём, Влчек! — кликнула Вранеслава пса и выскочила за дверь.
В замке уже вовсю кипела жизнь. Слуги вставали засветло: убирали мусор, растапливали камины, выливали ночные горшки, закупали на рынке продукты и ставили кастрюли, чтобы наготовить еды на день. Псари и скотники обихаживали животных, прачки выдавали настиранное и наглаженное бельё, личные горничные будили и одевали членов семьи. В семье Черных было всего три человека: достойный шлехт Кркав и двое его малолетних детей. Обслуживал же их целый полк слуг, который тоже размещался в замке и занимал не меньше, а то и больше места, чем шлехты. Кркав слыл благородным и справедливым господином, поэтому слугам жилось неплохо. Много было у них свобод, неожиданных по тем временам, например, разрешалось заводить отношения с другими слугами и жить в замке с семьёй. Замок Черных был достаточно узок, но высок, поэтому внутренности его были заполнены различными лестницами, частенько винтовыми. Иногда, если двигаться с приличной скоростью, можно было неожиданно встретиться нос к носу со спешащей на всех парах служанкой или ватагой ребятишек, играющих в прятки. Верхние этажи предназначались только для членов семьи, но иногда туда пробирались дети слуг в поисках надёжного места для прятания.