— Ты, главное ни в чем не признавайся, — продолжал напутствовать Васька. — Говори: задета честь дамы и больше ничего не говори.
— Послушай, а ты точно помнишь…
— Я ничего не помню и ничего не знаю. Вы схватились за шпаги, как ошпаренные…
— А жена полковника была на том банкете?
— Откуда мне знать?
Прокручивая в голове события позавчерашнего вечера и вчерашний разговор с Васькой, Михаил сидел в приемной и ждал, когда его вызовут. В приемную вошел мичман в полной парадной форме, как и Мишка, но с такой постной миной на лице, что стало еще тошнее. «Этому-то что здесь надо», — подумал Михаил. — Он по другому ведомству проходит. Неужели из флота выперли и теперь в гвардию намылился?» Додумать он не успел, поскольку из двери кабинета вышел адъютант и объявил:
— Поручик Левин и мичман Ланской зайдите в кабинет.
После того как офицеры представились и замерли в ожидании, генерал вышел из-за стола и внимательно, словно на плацу осмотрел их. Впрочем, придраться было не к чему. Кавалергард выглядел безукоризненно: высокий, голубоглазый блондин с правильными чертами лица, настоящий красавец, наверняка, любимец женщин, а еще бретер и забияка. Для выполнения той задачи, которую ему готовил генерал, трудно подобрать лучшего кандидата. Второй офицер, мичман с фрегата «Отважный», по его ведомству не проходил, но он был на грани списания с корабля, за какое-то несоблюдение чего-то… Короче, за него попросили. Если он выполнит поставленную задачу, то возможно искупит свое прегрешение… В чем провинился этот бравый моряк, генерал вникать не стал, ему понравился открытый взгляд серых глаз, крепкая фигура и коротко остриженные черные волосы. «То, что надо», — решил он про себя.
— Прошу садится, господа офицеры! — наконец, скомандовал он и сам сел во главе стола. — Вы оба проштрафились и знаете свои прегрешения. Один из вас на грани увольнения с флота, другой из гвардии. Сюда я вызвал вас, чтоб предложить вам одно очень деликатное дело. От выполнения оного будет зависеть ваше будущее. Дело это еще и чрезвычайно секретное и растянутое по времени и продлиться может не один год. Да, я понимаю, что говорю загадками, но пока я не получил от вас согласия, большего сказать не могу. Впрочем, могу сказать еще, что ваша деятельность будет временами иметь приятные аспекты, а временами — чрезвычайно опасна. Вы можете отказаться прямо сейчас, но если согласитесь, то принимаете на себя обязанность хранить тайну, за разглашение которой — расстрел. Теперь я слушаю вас, господа офицеры.
Господам офицерам, как вы понимаете, деваться-то некуда было. Так сказать, или-или. Никто не хотел лишиться службы, поэтому его превосходительство без промедления получил согласие, которое было закреплено на бумаге.
— Ну вот, господа, — сказал генерал, — теперь позвольте поздравить вас с началом службы в департаменте разведки в качестве офицеров по особым поручениям. И не стройте такие кислые рожи. Никто не собирается делать из вас шпионов. Да и не годитесь вы для этой работы. А сейчас слушайте приказ: сегодня к пяти часам вечера вы явитесь по указанному адресу. Там вас встретят две молодые особы, которых вы сопроводите на бал к графине Марецкой. В вашу задачу входит: оберегать барышень от излишнего внимания кавалеров, но при этом не нарушать этикета. Одним словом на время бала, вы обязаны бдительно следить за ними и как отцы родные, и как кавалеры. Подчеркиваю особо, старайтесь подмечать все особенности поведения вверенных вам особ, и после возвращения их в родные пенаты, указать воспитателям на нарушения этикета ваших подопечных, или иное несоответствие в поведении барышень.
На этом его превосходительство прием закончил и знаком отпустил офицеров, не поинтересовавшись, как обычно есть ли вопросы. Хотя какие уж тут вопросы… На выходе Михаил протянул руку мичману.
— Михаил, — просто представился он.
— Андрей, — ответил тот.
— Ты что-нибудь понял? — спросил кавалергард.
— Вообще ничего, — ответил моряк.
— Значит, будем решать проблемы по мере их поступления, — ухмыльнулся Михаил, и офицеры разошлись в разные стороны.
Вечером, в назначенное время оба офицера вошли в дом по адресу, который им вручил адъютант, после приема у его превосходительства. Прибыли они почти одновременно, их без каких-либо вопросов провели в гостиную, поскольку ждали. Прислуга тотчас удалилась, и гости в парадных мундирах снова остались одни.