— А ты дамочка дуй отсюда, пока я добрый. А то за компанию с этими контриками пойдешь, — сказал матрос, стоявший на верхней ступеньке лестницы.
В течение следующих пяти секунд происходило следующее. Поручик сунул руку в карман, солдат отвел штык, чтоб с размаха всадить его в живот поручику. Но не всадил, а уронил винтовку и бревном рухнул на пол. Матрос рядом с ним вдруг выпучил глаза и тоже стал оседать.
— Эй, вы чего? — удивленно спросил тот, кто стоял на верху.
Но тут метнулась тень и он, лишившись оружия, тоненько по-женски взвизгнув, сел на пол. Поручик снова опустил в карман ненужный уже револьвер и, мельком взглянув на свою даму, сказал:
— Эти двое готовы, третьего я пока покараулю, а вы, сударыня, зайдите к Вадиму, посмотрите что там. Мне очень не понравились эти ребята…
Анна вошла в комнату каперанга и почти тотчас вышла. Затем направилась к сидящему на полу матросу и пнула его, как будто без замаха и не сильно, но тот, хрюкнув, завалился на бок. И по его остановившемуся взгляду было понятно: громить контру он больше не будет никогда.
Андрей открыл дверь в комнату своего товарища, тот лежал поперек кровати с дыркой во лбу. Татьяна Павловна лежала на полу в луже крови с ножом в горле. Поручик вернулся в свою комнату.
— Амазонка? — полувопросительно сказал он, обернувшись к Анне.
— Так и да! — зачем-то моделируя еврейский акцент, ответила она. — Карате хорошо подходит для боя на ограниченном пространстве. Не каждая амазонка смогла бы…
— Надо уходить, и чем быстрее, тем лучше.
— Собирайтесь поручик, все мое на мне, — ответила Анна. — Отправляемся в Сибирь.
— Почему в Сибирь, а не на Дон к Деникину? — удивился Сергей.
— Потому, что я сибирячка и хочу домой, к маме. Не бросите же вы меня тут одну, ведь я же вас не бросила…
— Ну, что ж. Чего хочет женщина — того хочет бог. Не помню, кто это сказал, но так тому и быть.
Холодным ноябрьским вечером поручик, забрав все ценное, что было у него в квартире вместе со своей внезапно обретенной подругой, отправился на московский вокзал. Маршрут следования он представлял, весьма, приблизительно, а Анна не представляла вовсе. Кто бы узнал теперь в ней ту безоглядно влюбленную в Макса девчушку, которой она была еще менее полугода назад… Теперь это была молодая, сильная и уверенная в себе женщина. Увидев в комнате Вадима труп Татьяны Павловны, она поняла, что пансионата больше нет и не будет. Решение пришло только одно отправляться в Сибирь в Забайкалье, в родные места и там искать станцию Басаргина, чтоб попытаться уйти домой. Теперь она сможет сделать это одна. А Макс? Что Макс? Сколько можно быть для него нянькой? Сколько можно его спасать? Да к тому же он в надежных руках. Поодиночке они выберутся, а вот вместе, едва ли.
А вот в том ли была причина ее решения не возвращаться в пансионат? Понятно, что нет. Просто она внезапно и безоглядно влюбилась в бравого поручика. Не так уж сильно ее волновало возвращение домой. И вообще, если возвращаться, то только с ним.
О чем думал поручик? Загадка. Но уж точно не о том, что взял на себя обузу. С такой дамой можно переходить линию фронта как проезжую дорогу.
Максим проснулся, боясь пошевелиться, он смотрел на полуоткрытую дверь комнаты. Оля спала на его плече, обнимая его одной рукой, а другая свисала до пола. Узковата кровать для двоих. Заниматься любовью можно, а вот спать вдвоем тесновато. Впрочем, Максим от тесноты не страдал, он тоже крепко обнимал девушку. А страдал он по другому поводу. Запутался он в своих чувствах. То, что Оля к нему неравнодушна, он давно понял, но когда Анна была рядом, он не придавал этому никакого значения, стоило только ей отлучится, и нате вам. Сначала он ей рассказывал что-то интересное, ведь для нее все было интересно, потом исполнил какую-то песню. А дальше, как то естественно Оля расправила ему кровать, затем совершенно спокойно разделась, легла и подвинулась к стене, освобождая ему место.
Вот так и заблудился Максим не только во времени и пространстве, но и в своих чувствах. Проснулся он от легкого скрипа, кто-то заглянул в комнату, а потом оставил дверь полуоткрытой. Что из этого следует? Только то, что теперь всем обитателям пансионата известно об отсутствии моральных принципов Максима, и из раненного героя он превратился в прожженного ловеласа. Что за этим последует? Возможно, изгнание… Что сделает Анна? А ведь ее надо доставить в ее мир. Он обещал, и должен это сделать. Как? Ведь ходит-то он с трудом, правда костыль уже оставил, палкой обходится. Пешком ему далеко не уйти, а верхом не умеет. Да…