Однако недолго продолжались их артистические гастроли. В одном небольшом городке, во время выступления Фаины, в толпе зрителей, Лера заметила мальчишку, который ловко запускал свою руку в карманы и корзинки мужчин и женщин, глазеющих на представление. Мальчишка был немного старше ее. Лера уже собиралась пресечь это безобразие, как вдруг поняла, что тот работает не один. В стороне стоял мужик, одетый, как приказчик из купеческой лавки, и глазами и знаками давал указания пацану. А тот уже понял, что их вот-вот разоблачат, быстро перебросил свою добычу подельнику и завопил:
— Воры! Ширмачи! Люди, вас обворовывают!
Мальчишка быстро исчез в толпе. Некоторые из зрителей быстро обнаружили пропажу своих кошельков, поднялся крик и суета. Мужик, замеченный Лерой, быстро шмыгнул в сторону и с независимым видом отправился подальше от гудящей толпы. Тут уже начался шум и гвалт, появился городовой и в результате артистов под улюлюканье толпы отвели в участок. Там их беззастенчиво обыскали, но кошельков, конечно, не нашли, да и денег было совсем немного. Гораздо меньше, чем украдено у пострадавших. Это никого не обескуражила, ведь того мальчишку отнесли к их команде, да и что можно доказать разозленным людям. Ивана посадили под замок, отдельно от девочек. В полиции, где быстро выяснили, что они сироты и бродяжки, сказали, что ждет их сиротский дом, а пока суть, да дело, придется переночевать эту ночь в участке.
Узнав, что ночевать придется в участке, Фаина совершенно успокоилась. Она и раньше не выглядела особенно взволнованной, по сравнению с Лерой, а теперь вроде даже обрадовалась.
— Кормить-то нас будут? Я есть хочу, — сказала он дежурному полицейскому.
Лера молчала, ей явно было не до еды.
— Да, успокойся ты! — быстро сказала Файка своей подруге, и шепотом добавила, — не впервой попадаем. Сбежим, не бойся. Если бы сразу в сиротский дом отвезли, было бы хуже. Оттуда сбежать трудно. А здесь ерунда, как стемнеет, выберемся, ты только меня слушайся.
К вечеру им дали по ломтю хлеба и воды. Как стало темнеть, их сторож зажег лампу и проверил задвижку. Затем он вышел на улицу с трубкой во рту.
— Сейчас я попрошусь в туалет, — тихо сказала Фаина, — как только мы выйдем за дверь, сразу выходи на улицу и жди меня за углом.
— Он же закроет дверь на задвижку…
— Задвижку я открою. Жди за углом…
Полицейский зашел в участок и сел за стол. Лампа тускло освещала комнату, но он и ее собирался затушить.
— Мне в надо в нужник, — громко сказала Фаина.
— Ведро в углу, — ответил дежурный.
— Так ведь вонять будет, — задумчиво ответила Файка. — Ну как хочешь, желание зрителей надо выполнять.
Она стала устраиваться над ведром, развязывая шнурок на штанишках. Лера с ужасом смотрела на это действо.
— Стой! — рявкнул полицейский. — Ладно, выведу тебя…
Файка отошла от ведра, а ее сторож отодвинул задвижку и выпустил ее в дежурку, затем снова задвинул задвижку. Дальнейшие действия Лера не видела, только слышала.
— Ну, давай, шевелись! Чего стала. Ой! Да чтоб тебя…
— Извините, дяденька.
Хлопнула входная дверь. Лера попробовала открыть дверь в камеру и та открылась. Как Файка смогла… Но думать дальше она не стала. Быстро вышла на улицу, где один фонарь тускло освещал фасад здания, завернула за угол и притаилась в темноте. Вокруг не было никого. Буквально через минуту появилась Файка и, схватив Леру за руку, увлекла за собой. Они быстро бежали по улице, а сзади слышались крики и ругательства полицейского. Бежали они не долго. В полной темноте бегать опасно, правда Фаине темнота не помеха, она прекрасно ориентировалась, обходя колдобины на дороге.
— Все, — сказала она. — Догонять нас не будут. Надо подумать о ночлеге. На краю города попросимся в какой-нибудь дом. Завтра пойдем в село Трехгорское, оно недалече, верст десять…
— А как же Иван? — удивилась Лера.
— Что Иван? Вины за ним нет, сиротский дом ему не грозит. Завтра отпустят его, а может уже отпустили. У нас с ним договоренность: в случае чего, встречаемся в церкви близлежащего села. Думаешь, мы в первый раз попались? Нет… Летом-то хорошо, а вот зимой… Может и в сиротском доме придется перезимовать…