— В этом костюме никакое оружие не спрячешь, — со вздохом сказала Лилия. — Я чувствую себя как-то неуютно. Тем более, что полковник сказал: поездка до Екатеринбурга весьма опасна…
— А вот и спрячешь, — хохотнула Валерия. Она быстро задрала подол своей юбки и показала прицепленный к бедру нож в ножнах.
— Доставать-то как будешь? — поинтересовалась Елена. — Юбку задерешь?
— Вовсе нет! — ответила та. Она сунула руку в складки юбки, ловко выдернула нож и помахала им перед носом подруги.
Все уже сообразили, что в складках юбки есть разрез, который и позволяет выхватить оружие за секунду.
— Всем сделать то же самое! — приказала Лилия, и девушки занялись работой.
Время шло, лето было на исходе, а впереди их ждал долгий путь, долгий и опасный. Так их предупреждал полковник, требуя, чтоб они нашли время и место для выполнения, хотя бы минимального комплекса физических упражнений и перестали объедаться сладостями. Полковник надеялся не позднее октября добраться до столицы и передать барышень другим учителям, которые попытаются сделать из них светских львиц. Одному богу известно, что из этого выйдет, а пока он объявил день отъезда из гостеприимного города Ново-Алексеевска.
Дорога в столицу
Вечером перед отправлением полковник снова навестил своих подопечных. В этот раз он предупредил заранее о своем визите и никого не застал врасплох. Был он хмур, но разговаривал спокойно и рассудительно.
— Поверьте, барышни, — начал он. — Если б вы были на конях и при оружии, я без колебаний бы отправился, хоть к черту в ад. Но полученный мной приказ… — тут он хлопнул рукой по столу, — он не допускает иной трактовки. Я должен везти вас в карете, как светских дам! И что нам со штабс-капитаном делать, если вдруг выскочат на дорогу десяток разбойничков? Ну, двух-трех мы успокоим, а дальше? Вот вы, мадмуазель, что будете делать, если вдруг перед вами возникнет бородатый мужичище с саблей наголо? — тут полковник ткнул пальцем в Валерию.
Со стороны барышни последовало молниеносное движение к бедру, и в стену влетел нож. Не слабый такой бросок и бородатого мужика, если б таковой был, можно смело сбрасывать со счетов. Полковник был ошарашен. Некоторое время он просто не знал, что сказать, а затем просто ткнул пальцем в Елену. Ситуация повторилась и в стене торчало уже два ножа.
— У меня нет слов, сударыни, — наконец произнес он. — Теперь я готов отправиться хоть в преисподнюю. Выезжаем завтра в шесть утра. И все же, — добавил он, подходя к двери, — подготовьте ваши пистолеты. Они всегда должны быть под рукой, даже в карете. Особенно в карете! — подчеркнул он, выходя из номера. — Очень лакомый кусок для разбойничков, наш экипаж…
Продолжение в следующем номере.
К концу второго дня написания повести у меня едва хватило сил добраться до кровати. Выпачканный чернилами с головы до ног, я едва сподобился умыться и рухнул на кровать без сил. В каком виде находился мой кабинет, лучше не вспоминать. Стопку листов — чистовой вариант повести, я сложил отдельно и положил на шкаф. Завтра попрошу Ольгу навести там порядок, нет, не попрошу, а прикажу. Я ведь барин. Вчера наорал на нее ни за что, надо бы извиниться… Или не надо извиняться? Крепостная ведь… На этом мысли в моей голове кончились, я уснул.
4
На следующее утро в шесть, как обычно, я проснулся. Вся, самая трудная работа сделана. К обеду приедет Марк, мы с ним сегодня подготовим проект нашего журнала, и завтра с утра отправимся к Денисовым, нашим предполагаемым меценатам. А раз так, пусть сегодня у меня будет незапланированный отдых, хотя бы утром. Я повернулся на другой бок и снова заснул.
А часа, через полтора, когда я еще ни не думал просыпаться, во двор именья въехала всадница. Если бы я это видел, то наверняка решил бы что мне снится сон на тему моей рукописи для журнала. Амазонка, правда, была в белом наряде, но обличием походила на Валерию. Впрочем, я ведь спал, а всадницу встретила Ольга. Встретила довольно равнодушно, сразу объявив, что барин спит, а будить его она не станет, потому что барин последнее время сильно не в духе. А все из-за соседского помещика, Марка Савельича…
— Чего ты такая неласковая, — спешившись, спросила Полина. — И чем это твой барин так занят, что даже на озеро ездить перестал?
— Уж думаю: порчу на него навели… Ходит по дому, бормочет что-то, а потом садится и пишет. Все пишет и пишет… Рвет написанное и снова пишет. Вот и меня давеча…