Фейт осеклась и поджала губы, негромко, спросив:
— Все было так ужасно? — Она сделала акцент на слове «так» и когда Джун подтвердила ее догадку, девушка ужаснулись. — Значит... Никакой ванны? Душа? Даже просто протереться нельзя?
— Можешь умыться собственной кровью на глазах у тысячи демонов. Они знатно посмеются над этим.
Признаться в некоторых моментах Фейт была слепа словно новорождённый котёнок. Вроде всё должно быть, очевидно, но та порой не знала простых вещей. И теперь услышав подобное, не могла уложить всё это в голове. Нахмурившись, она мотнула головой, словно отрицая что-то, и негромко спросила:
— А если ты будешь сожалеть об этом решении?
— А разве я сожалею, Фейт? Ничего больше мне не светило, равно как и другим хранителям. Это не было по любви, просто стало интересно только и всего.
— Вот как? А Эндер об этом знает?
— Знает. Мой допрос окончен? — Она только кивнула. — А-ах… И ты две недели вынашивала эту мысль у себя в голове? — Усмехнулась Джун, глядя на неё.
— Просто…
— Алан.
— Что? Нет. Я об этом не думала, — начала она отнекиваться.
— Думала. — Джун поднялась со стула, когда дверь в кабинет вновь открылась. Не глядя на Фейт, добавила, — Не наделай глупостей. Всё же я тогда ещё не была хранителем. Ладно. Я пойду.
Фейт осталась сидеть в коридоре в полном одиночестве, и у неё было время всё обдумать.
***
Джун сидела напротив Игиды, что совсем не торопилась её слушать. Молчала и игнорировала, отвлекаясь на всякую чушь будто намеренно. То перебьет, уточняя глупую неуместную деталь, то спросит нечто отвлечённое, терпеливо дожидаясь ответа. В итоге Джун не выдержала и замолчала, понимая, что иначе попросту не сдержится. Зачем Игида так поступала, оставалось загадкой.
Девушка откинулась на спинку кресла, чуть поправила ворот белой формы, столь сильно контрастирующей с загорелым цветом кожи, и вытянула руки по подлокотникам. Пальцы правой руки начали мерно выстукивать дробь в ожидании чего-то. Будто испытывая хранителя на прочность.
Джун упорно молчала, решив сыграть с ней по её же правилам. Она сидела напротив, спокойно глядя на королеву. Кто-то должен был сдаться, Игида сорвалась первой.
— Ты хочешь мне что-то сказать, Джун?
— А вы уже решили, что хотите послушать? — Обращение к ней на «вы» вызывало лишь зубовный скрежет.
— Нет. Надоело.
— Ну, так в чём дело? И как долго мы будем здесь сидеть?
— У тебя какие-то срочные дела?
— Нет, что вы, Ваше величество, у меня полно времени! Могу сидеть здесь хоть целый день, смотрю нам обоим нечем заняться.
— Хватит язвить. Я твоя королева!
— А разве не этого вы добивались, Ваше величество? — Усмешка исказила губы.
Молчание. Королева нетерпеливо потёрла лоб, чувствуя себя странно. Это продолжалось уже какое-то время и периодически её мучили сильные головные боли, столь нестерпимые, что хоть на стену лезь! Без толку. Сосредоточиться на чём-то конкретном становилось проблематично, а Джун своим поведением и язвительностью только подливала масла в огонь.
Игида не хотела злиться. Не хотела, но по-другому не могла, отыгрываясь на всех, кто нарушал хрупкий покой. Конечно то, что она приказала всем хранителям брать больше заданий, давало немного времени на отдых, но вот их возвращение с чёртовыми отчётами!..
Она отвлеклась, вырвавшись из ловушки мыслей, когда Джун начала подниматься со стула и неосознанно совершенно не подумав, выпалила:
— Сидеть.
Запястья девушки в ту же самую секунду охватили оковы. Белые цепи скользнули, вниз опутывая подлокотники, не позволяя сдвинуться. Глаза Джун выражали непонимание. Она не знала, как именно проявлялась эта способность, но почему-то сразу всё поняла.
— Это же оковы, способность госпожи Мирианны. Откуда?.. Стой, не может быть… всё было ради этого? — Осознала она, не в силах вымолвить и слова.
После такого Игиде не оставалось ничего иного кроме как продолжить этот спектакль. Головная боль, донимавшая девушку, отошла на второй план.