Спрятав самодельное оружие в рукаве, он поднялся. Заставил себя подняться, несмотря на боль и расправил плечи, как делал во времена своего правления, дабы впечатлить тех, кто его окружал. Может ему недоставало физической силы, но он умел убеждать и заставлять других подчиняться.
Заметив его, некоторые заключённые насторожились, ожидая, что он предпримет. На обветренных уродливых лицах присутствовала неприязнь, угроза во взглядах. Царя это не смутило, не остановило. Подойдя ближе, он заговорил.
— Так и будете жаться друг к другу, словно старые любовники, и дожидаться смерти или решитесь что-то предпринять?
Кто-то из заключённых вскочил оскорблённый таким сравнением, угрожающе двинувшись к нему. Царь не шевельнулся, ожидая подобного. Заключённый схватил его за грудки, с силой тряхнув, в этот момент Царь позволил куску льда скользнуть в ладонь и, не задумываясь, вонзил под челюсть. Противник захрипел, в глазах ещё несколько мгновений присутствовала осознанность, а затем взгляд потух. Царь толкнул его в грудь, отталкивая от себя, и тяжело задышал. Ему почудилось будто что-то странное, какая-то энергия проникла в него в момент убийства и наполнила, придав сил.
Теперь на него смотрели все, смотрели на орудие убийства, внутренне удивляясь и восхищаясь находчивостью, но никто больше не двигался.
— Вы просто отребья. — Он ожидал, что кто-то возразит, но они молчали. Затем раздался негромкий голос.
— Что мы можем? — Толстяк с обрюзгшими щеками шмыгнул носом, в покрасневших глазах появилась крохотная искра надежды.
— У меня есть план. Последуете за мной и вероятность того, что выживете, резко возрастёт. Вставайте.
Кто-то повиновался, было легче доверить свою жизнь кому-то, позволить другому распоряжаться собой, чем самостоятельно принимать решения, другие же так и остались сидеть на месте. Им было уже всё равно.
В итоге около десяти заключённых оказались на ногах готовые бороться, а те, кто остался сидеть… что ж, Царь знал, что и им в конечном итоге найдётся применение. Всё же если он надеялся одолеть птиц, требовались приманки.
Здесь было достаточно льда, чтобы сделать оружие, но надо было спешить. Птицы вот-вот нагрянут. Это становилось понятно, но звукам: шелесту крыльев и далёкому клёкоту, что быстро нарастал.
Царь кратко изложил план тем, кто решил сражаться. Он видел, не все верят в положительный исход, один из согласившихся так вовсе явно просто развлекался. Царю не навился его взгляд, колкий взгляд убийцы. Как бы этот тип всё не испортил.
Они встали по углам по несколько человек, чтобы не стать первыми жертвами. Снаружи донёсся жутких скрежет, затем они увидели птиц. Одна за другой они врывались внутрь и, повалив заключённых на пол, начинали безжалостно выклёвывать из них куски. Кто-то кричал, кто-то пытался бежать, один так и вовсе поскользнувшись, вывалился наружу и полетел вниз.
Их было восемь. Восемь хищных птиц и все огромные, на голову, а то и две выше Царя.
Царь ждал подходящего момента. Пока птицы не обращали на них внимания, хоть наверняка и заметили, но свежее мясо заканчивалось быстро. Следовало начинать действовать. Он оглядел заключённых, те тряслись, от хода или страха не разобрать, но вероятно от всего сразу.
— Нападаем сейчас. — Услышавшие его вздрогнули, другим же он подал знак, и началась бойня.
Толстяк, прибывший вместе с Царём, стал первой жертвой, на него кинулись сразу две птицы. У него даже не было шанса спастись. Он, конечно, пытался отбиваться, но почти сразу сдался. Крича от боли, чувствуя, как птицы вырывают куски плоти, сквозь слёзы он… молился. Молился Тринадцати, чтобы те защитили его. Не удержавшись, Царь мрачно рассмеялся над ним. Одна птица, привлечённая его смехом, резко вскинула голову и ринулась к нему, на бегу яростно взмахивая крыльями. Выгадав момент, он увернулся от атаки и нанёс первый удар, вонзив орудие той прямо в глаз. Птица смолкла почти мгновенно, лишь пару секунд подёргавшись.
Снова. Странная сила проникла в него и осела в руках. На секунду Царю показалось, что он способен перебить всех жалких птиц самостоятельно, а затем это чувство пропало.