– Если бы Быстрый Бен был здесь…
– Но его нет, Скрипка! Это тайна, с которой нам придется жить. К счастью, я думаю, что непредвиденных встреч больше не будет.
– Ты думаешь, это связано с… Калам нахмурился:
– Нет.
– Связано с чем? – спросил Крокус. – Что вы там замышляете?
– Просто рассуждаем, – ответил Скрипач. – Сольтакен плыл на юг – прямо как мы.
– Ну и что?
Скрипач пожал плечами:
– Да так, в принципе – ничего. Кроме одного обстоятельства…
Он вновь сплюнул за борт и рухнул вниз.
– В пылу борьбы я забыл о своей болезни, а теперь она вновь дает о себе знать, черт возьми.
Все замолчали. Хмурое выражение лица Крокуса сказало Скрипачу, что у парня тоже давно не было возможности хорошенько отдохнуть.
Свежий бриз гнал их корабль на юг. Не прошло и трех часов, как Апсала объявила, что видит землю, а еще через сорок минут Калам уже маневрировал вдоль Эхрлитана в полумиле от берега. Они взяли курс на запад вдоль горного хребта, покрытого кедрами; день медленно клонился к закату.
– Мне кажется, я вижу всадника, – сказала Апсала.
Скрипач поднял голову и принялся вместе со всеми рассматривать цепочку наездников, которые шли по прибрежной дороге вдоль горного хребта.
– Я вижу шестерых, – сказал Калам. – Второй из них…
– Несет вымпел империи, – закончил Скрипач, сморщив лицо, будто только что съел какую-то кислятину. – Гвардия посыльного и улана…
– Направляются в Эхрлитан, – добавил Калам.
Скрипач повернулся на своем месте и встретился с темными глазами капрала. «Проблемы?» «Возможно». Они обменивались мнениями беззвучно – этот навык был выработан за долгие годы совместной работы.
Крокус забеспокоился:
– Что-то случилось? Калам? Скрипач? «А ведь парень смышленый…»
– Трудно сказать, – пробормотал Скрипач. – Они нас заметили, но что конкретно им стало известно? Они видели четырех рыбаков в баркасе – какое-то семейство из Скара, направляющееся в порт, чтобы ощутить вкус цивилизации.
– Где-то к югу от этой цепочки деревьев должна быть деревня, – сказал Калам. – Следи, когда появится вход в залив, Крокус, и берег, очищенный от прибитого течением леса. Хижины появятся с подветренной стороны хребта, образуя нечто вроде ограниченной территории. Ну и как тебе моя память, Скрипач?
– Достаточно хороша для человека, который провел здесь все свое детство. Как далеко отсюда до города?
– Десять часов пешком.
– Так близко?
– Да, это точно.
Скрипач погрузился в размышления. Двигаясь на юг в сторону Эхрлитана, они потеряли из виду посыльного империи и его конных охранников, которые скрылись за горным хребтом. Было решено пристать прямо в древнюю многолюдную гавань Святого Города, используя чужие имена. В лучшем случае посыльный сообщит своему начальству, что они не представляют опасности и не требуют особого внимания; ради этого они опасались предпринимать какие-либо действия с тех пор, как прибыли в порт Каракаранг из Генабакиса на торговом судне «Голубой Морант», заплатив за дорогу тем, что работали как экипаж.
Далее, выйдя из Каракаранга, они по суше пересекли Талгайские горы, а затем спустились в Руту Джелба по широкому паломническому пути танно – в целом их путешествие было вполне обычным. В Руту Джелба они на неделю решили залечь на дно, и только Калам производил редкие ночные вылазки в район пристани, пытаясь выяснить окружной путь вокруг моря Отатарал на материк.
В худшем случае посыльный сообщит, что на корабле находятся четыре человека, причем двое их них, вероятно, дезертиры, которых сопровождает генабаканец и женщина, прибывшая с малазанской территории. Этих данных было бы вполне достаточно, чтобы растревожить осиное гнездо империи на всем протяжении до Эхрлитана. «Хотя, скорее всего, – подумал Скрипач, – последние размышления были параноидальным бредом».
– Я вижу вход в залив, – крикнул Крокус, указывая пальцем место на берегу.
Скрипач обернулся и взглянул на Калама. «Вражеская территория, – сказал его взгляд. – Как низко нам ползти?»
«Ориентируйся на кузнечиков, Скрипка». «Дыхание Худа!» – ответил Скрипач. Он взглянул вновь на берег.
– Я ненавижу Семь Городов, – прошептал Сапер.
На его коленях зевнул Моби, обнажив ряд блестящих, как спицы, клыков. Скрипач побледнели, вздрогнув, прошептал:
– Прижимайся ко мне, когда только захочешь, мой маленький.
Калам тем временем повернул румпель, изменяя курс. Крокус занимался парусом. В отличие от этого куска материи, который за время их двухмесячного путешествия по Пучине Охотника порядком истрепался, с трудом выполняя свою функцию, сам юнга абсолютно не чувствовал никакой усталости и легко направлял скользящий баркас по ветру. Апсала переместилась на свое место, потянувшись и одарив Скрипача лучезарной улыбкой. Сапер нахмурился и отвернулся. «Во мне вновь запылал костер, – крутилось в его мозгу. – У меня всегда отпадает челюсть, когда она так делает. Раньше эта женщина была совсем другой – убийцей, божьей карой. Она могла решить любую проблему… Кроме того, теперь она с Крокусом, не правда ли? Парню улыбнулась большая удача, ведь все шлюхи в Каракаранге выглядели как сестры, больные сифилисом, будто вышедшие из одной гигантской семьи сифилитиков. Они держали на своих коленях таких же детей…» Скрипач встряхнулся, пробормотав: «О, дружище, ты слишком долго находишься в море, наш путь слишком длинный!»
– Я не вижу ни одной лодки, – сказал Крокус.
– Они впереди, в заливе, – проворчал Скрипач, пытаясь ногтями зацепить в своей бороде надоедливую вошь. Достигнув успеха, он смахнул ее щелчком за борт. «Еще десять часов, и я окажусь в Эхрлитане, а там – ванна, бритва и кансуанские девушки с частыми гребешками, а затем – свободная ночь».
Крокус оторвал его от размышлений:
– Волнуешься, Скрипач?
– Ты! не подозреваешь и о половине моих чувств.
– Ты был здесь во время покорения этой земли, не так ли? Вспомни, как Калам дрался на противоположной стороне за Священных Семь Фалах'данов, а Тлан Аймасс выступал на стороне империи и…
– Довольно, – махнул рукой Скрипач. – Мне не нужны эти воспоминания и Каламу – тоже. Все войны беспощадны, но эта была самая страшная из них.
– А правда то, что ты входил в состав войска, преследовавшего Быстрого Бена по всей Священной пустыне Рараку, а Калам руководил вами? Правда, что он с Беном договорился всех вас предать, и только Ветреный Парень, впавший в измену еще раньше, предотвратил это событие…
Скрипач обернулся и взглянул на Калама.
– Одна ночь, проведенная в Руту Джелба с кувшином фаларского рома, и этот парень знает больше, чем любой историк империи.
Он обернулся к Крокусу:
– Слушай, сынок, для тебя будет лучше забыть то, что пьяный дубина рассказал тебе той ночью. События прошлого уже бьют нам по хвостам, и не надо облегчать им задачу.
Крокус взъерошил руками свои длинные черные волосы.
– Что ж, – сказал он тихо, – если Семь Городов действительно так опасны, почему мы просто не отправились в Квон Тали, где раньше жила Апсала, и не отыскали там ее отца? Почему мы нарезали все эти круги и зачем прибыли в конце концов на этот континент?
– Все не так просто, – проворчал Калам.
– Но почему? Я думал, что у нашего путешествия нет никаких тайных причин, – выпалил Крокус, нежно взяв руку Апсалы и зажав ее между своими, продолжая, однако, пристально смотреть на Скрипача и Калама. – Мне сказали, что команда отправилась в путь ради нее. Это оказалось неправдой, но сейчас вы оба продолжаете все скрывать. У вас есть какой-то план, а Апсала – это только предлог для того, чтобы проникнуть на территорию империи, ведь вы оба вне закона. И что бы вы ни планировали, вам надо было позарез прибыть сюда, в Семь Городов. Вот почему всю дорогу мы скрывались как воры, пугаясь каждого шороха, шарахаясь от теней, будто сзади нас преследует вся малазанская армия, – парень остановился, тяжело переводя дух, а затем продолжил: – Вы подвергаете нас большой опасности, а мы даже не знаем, во имя чего. Давайте покончим с этим раз и навсегда.