- Возможно. Может быть, нам стоит пойти разными путями, мисс.
Саманта хмыкнула.
- Может быть. Вы останетесь, чтобы посмотреть на светящийся черный камень из космоса?
- Было бы неправильно не остаться. В этом есть какое-то судьбоносное чувство, вы не находите? Как будто произойдет что-то, ради чего стоит остаться. Вы слышали, что такие камни есть по всей стране?
Саманта кивнула.
- Да, но этот - наш. Это нью-йоркский черный камень. Я просто надеюсь, что он не окажется чем-то плохим.
Самуэль похлопал ее по руке.
- Я верю, что не окажется. Все эти люди собрались... Это должно быть ради чего-то хорошего. Я думаю, мы все это чувствуем. Нам суждено быть здесь. Скоро что-то произойдет, и все обретет смысл. Это будет хорошо, я знаю. Подарок от Бога.
Будучи всю жизнь атеисткой, Саманта обычно возражала против такого утверждения, но старик принял ее такой, какая она есть, поэтому она, конечно, была готова принять его.
- Возможно, вы правы, - сказала она. - Пойдем, Сэм, поищем место, где можно получше рассмотреть.
- Хорошо, Сэм. Bеди нас.
- Конечно, Сэм.
- Спасибо, Сэм.
- Не за что, Сэм.
Старик усмехнулся.
- Ты уверена, что нам не следовало идти разными путями?
- Теперь уже поздно. Пойдем, Сэм.
- Хорошо, Сэм.
Им удалось найти место рядом с переполненным продавцом хот-догов, где Саманта купила им обоим по футу в длину. Самуэль взял свой с луком и горчицей, а она - без.
- В моем возрасте вкусовые рецепторы нуждаются в пинке, - объяснил он. - Помимо всего прочего.
Саманта поднялась на цыпочки и попыталась заглянуть через плечо крупной женщины. Она не могла видеть черный камень, но могла видеть свет, исходящий от него, и именно это окончательно заставило ее занервничать. Вначале камень был просто необычным, но теперь, когда он светился, он казался живым. Неужели он действительно из космоса?
- Что ты видишь? - спросил Сэмуэль.
- Не очень много. Он все еще светится. Я думаю... - oна попрыгала вверх-вниз, чтобы лучше видеть. - Я думаю, свет распространяется.
Сэмуэль усмехнулся.
- Это происходит. Он собирается раскрыть свои секреты.
Толпа затихла. Несколько тысяч человек стояли в полной тишине. Странный свет определенно распространялся, светящаяся петля превратилась в рамку, внутри которой мерцал полупрозрачный слой. Сэм могла видеть сквозь него, но ее взгляд был искажен, как если бы она пыталась прочитать письмо под водой. Внутри прозрачного слоя мерцали и плясали образы, но она не могла ничего разглядеть в деталях.
- Там что-то внутри, - крикнул кто-то из толпы.
- Как будто смотришь через линзу, - добавил кто-то еще.
Яркая арка продолжала расти, возвышаясь над толпой на двадцать футов[8]. Полупрозрачный центр мерцал, как поверхность пруда.
Саманта не могла отвести взгляд.
- Так красиво!
- Я вижу! - крикнул Самуэль рядом с ней. - Все скоро изменится.
К этому времени вся толпа была заворожена: тысячи ртов широко раскрылись, и вдвое больше глаз смотрели в изумлении. Светящаяся арка продолжала расти, возвышаясь над соседней каруселью. Полупрозрачный центр начал утолщаться и приобретать форму.
Саманта потянулась к руке Самуэля и сжала ее. Происходящее перед ней чудо начинало обретать смысл.
- Я думаю... Я думаю, это врата.
Ослепительный взрыв света.
Толпа вскрикнула от шока.
Весь Aд вырвался наружу.
Крики начались в передней части толпы, ближе к оцепленной зоне с камнем. Сначала это были крики страха, но затем они переросли в крики агонии. Саманта стояла слишком далеко, чтобы видеть происходящее, но толпа разворачивалась, люди расталкивали друг друга локтями, пытаясь убежать.
- Нам нужно уходить отсюда, - Самуэль схватил ее за руку.
Саманта ошеломленно покачала головой.
- Что происходит? Я не вижу, что происходит.
- Что-то произошло, - сказал ей Самуэль. - Я был неправ. Что бы это ни было, это нехорошо. Это не Бог.
Крики продолжались; они не прекращались ни на секунду.
Саманта оглянулась. Люди взлетали в воздух и разбивались о землю, ломая руки и раздирая ноги. Что-то пронеслось над толпой - носорог? Конечно, что-то объяснимое. Затем показалось нечто ужасающее, отбросившее все надежды о сбежавшем носороге.
Мужчина, ростом в двадцать футов[9] и с упругими мышцами, набросился на убегающую толпу, ломая спины и проламывая черепа огромными кулаками. Он был обнажен, только свободный балахон спадал с его плеч на талию. Его голую спину пронзали шипы обугленных костей, а лицо было темной тенью ярости - но безупречно красивым даже в своей свирепости.