– Некоторые могли бы сказать, что все мы заключены подобным образом, – произнес Альфред тихо, и никто кроме собаки его не расслышал.
– Ты можешь все это изменить, – продолжил Ксар. – Ты можешь вернуть Эпло к жизни.
Сартан задрожал:
– Нет, не могу.
– Сартан – лжец! – Ксар улыбнулся. – Никогда бы не подумал, что такое возможно.
– Я не лгу. – Сартан развернулся, вытянувшись во весь рост. – Вы использовали заклинание некромантии, применив магию патринов, я не могу ни снять его, ни изменить.
– Но ты мог бы… – прервал его Ксар. – Внутри Седьмых Врат.
Альфред поднял руки, как бы защищаясь, хотя никто даже не сделал и шага в его сторону. Он отступил в дальний угол, оглядывая камеру, возможно первый раз посчитав ее настоящей тюрьмой:
– Вы не можете просить меня об этом!
– Но мы просим, не так ли, дочь моя, – сказал Ксар, оборачиваясь к Мейрит.
Она лихорадочно дрожала. Протянув руку, она коснулась холодной плоти Эпло.
– Альфред…
– Нет! – Альфред вжался в стену. – Не проси меня об этом! Ксару наплевать на Эпло, Мейрит. Твой повелитель хочет уничтожить мир!
– Я хочу вернуть все то, что уничтожили сартаны! – прорычал Ксар, теряя терпение. – Объединить четыре мира в единое целое.
– Которым ты будешь править! Только способен ли ты на такое? Даже Самах не смог править миром, который создал. Все, что он делал – было одной большой ошибкой. И он ответил за свои преступления. Время все расставило по своим местам. Менши построили новую жизнь в этих мирах. Если вы свершите, что задумали, миллионы невинных погибнут…
– Те, кто останутся, только выиграют от этого, – Ксар повернулся. – Разве не это сказал Самах?
– А как же те из вашего народа, кто пойман в Лабиринте? – требовательно спросил Альфред.
– Они будут свободны! Я освобожу их!
– Вы обрекаете их. Они могут сбежать из Лабиринта, но им никогда не избежать тюрьмы, которую вы для них построите. Тюрьму, сотканную из постоянного страха. Я знаю! – сказал он и печально добавил: – Я жил так почти всю свою жизнь.
Ксар молчал. Нет, он не обдумывал слова Альфреда; казалось, он вообще перестал уделять свое драгоценное внимание вечно ноющему сартану. Он пытался придумать способ, как принудить этого размазню выполнять его волю. Повелитель осознавал всю реальную мощь, таящуюся в сартане, может быть, даже лучше, чем он сам. Ксар не сомневался, что ему удастся выиграть битву, если таковая между ними произойдет. Но ему не удалось бы выйти из нее невредимым, да и сартан был бы наверняка мертв. Принимая во внимание «удачи» Ксара в некромантии, такой результат был крайне нежелателен.
Хотя имелась одна возможность…
– Я думаю, тебе лучше уйти в более безопасное место, дочь моя, – Ксар взял Мейрит под руку, отводя ее подальше от каменного ложа, на котором лежал Эпло.
Повелитель Нексуса начертил цепочку рун на основании ложа и произнес заклинание.
Огонь поглотил каменный постамент.
– Что… что вы делаете? – воскликнула Мейрит.
– Мне не удалось поднять Эпло из мертвых, – сказал Ксар бесцеремонно. – Сартан не станет использовать свою силу, чтобы сделать это. А труп для меня в этой ситуации бесполезен. Пусть это будет похоронный костер Эпло.
– Вы не посмеете! – Мейрит бросилась к Ксару. Она схватилась за его одежды, умоляя:
– Вы не можете, Повелитель! Это… это уничтожит его!
Огонь медленно распространялся по камню, формируя огненный круг. Языки пламени стремились вверх, за неимением другой пищи пожирая последнюю магическую защиту.
А затем пламя достигло тела.
Мейрит рухнула на колени, слишком ослабевшая от яда, чтобы стоять:
– Мой Повелитель, умоляю!
Ксар склонился к ней, поглаживая ее волосы:
– Ты просишь об этом не того человека, дочь моя. Только сартан в силах спасти Эпло. Умоляй ЕГО!
Пламя становилось сильнее, поднимаясь все выше. Жар от него увеличивался.
– Я… – Альфред открыл было рот.
– Не делай этого! – приказал Эпло.
Пес предупреждающе гавкнул и блокировал Альфреда.
– Но… – он уставился на пламя, – если твое тело сгорит…
– Пускай! Если Ксар откроет Седьмые Врата, то что будет тогда? Ты ведь и сам знаешь – что…
Альфред втянул воздух, задыхаясь:
– Я не могу стоять здесь и просто смотреть…