По какой-то непонятной причине каникулы доставляли мне все меньше радости. Время, проведенное во внешнем мире, за стенами Клуба, почему-то казалось каким-то нереальным, а несколько дней с родными в Беркли обернулись сплошным мучением, так как мне постоянно приходилось уходить от ответов на осточертевшие вопросы: где я жила и что делала большую часть года?
«Ради всего святого, неужто это такая страшная тайна?! Куда ты едешь?»
Иногда за столом я даже не слышала, что там говорит отец, лишь видела, как шевелятся его губы, а когда он задавал мне вопрос, приходилось срочно что-то придумывать насчет головной боли или плохого самочувствия, так как я, естественно, теряла нить разговора.
И самое странное, что лучшее время для меня было то, которое я так ненавидела в детстве: когда мы вдвоем прогуливались ранним вечером вокруг дома, отец молился про себя, перебирая четки, и никто из нас не произносил ни слова, а кругом было тихо-тихо — только звуки засыпающих холмов вокруг нас. И сейчас во время этих прогулок я вовсе не чувствовала себя несчастной, как когда-то в детстве, — наоборот, мне было очень спокойно — так как отец был спокоен — и почему-то немного грустно.
Как-то вечером мы с сестрой отправились в Сан-Франциско, решив поужинать на берегу в уютном маленьком ресторанчике «Сен-Пьер». В баре я заметила привлекательного молодого человека, с виду типичного преуспевающего юриста, который пожирал меня глазами. Молодой человек был одет в белый свитер грубой вязки, серый пиджак «в елочку». У него были коротко стриженные, стильно взъерошенные волосы и чудесная улыбка. Именно тот тип мужчин, которых я всегда избегала, пусть даже у них был красивый рот и умное лицо.
— Не поворачивайся. Но он, похоже, тебя прямо-таки съесть готов, — бросила мне сестра.
И у меня вдруг возникло непреодолимое желание подняться, подойти к барной стойке и заговорить с ним, а потом отдать сестре ключи от машины и сказать ей, что, дескать, увидимся завтра. А почему бы и нет? Просто взять и заговорить с ним. Тем более что он здесь с приятелем и пришел явно не на свидание.
Интересно, и на что это было бы похоже — «ванильный секс», или как там его называют, в номере маленькой гостиницы на океанском берегу с этим восхитительным цветущим Мистером Суженым, который даже представить себе не мог, что спит с Мисс Кружева-и-Кожа из самого роскошного секс-клуба в мире. А может, мы отправимся к нему на квартиру, уютное гнездышко с видом на залив, все в дереве и зеркалах. Он поставит Майлса Дейвиса, и мы будем готовить китайскую еду в воке[1].
«Да, Лиза, похоже, у тебя не все в порядке с головой. Твой бизнес — это фантазии. Но фантазии совсем иного рода».
Пора срочно уезжать из Калифорнии.
Однако обычные отвлекающие средства на сей раз на меня не слишком-то подействовали, хотя я прочесала Родео-драйв в поисках гардероба, провела совершенно головокружительный день в универмаге «Саковиц» в Далласе, съездила в Нью-Йорк, специально чтобы сходить на «Кошек» и «Мой единственный», а еще посмотреть пару бродвейских шоу, которые оказались просто великолепными. Я обегала множество музеев, два раза была в Метрополитен, старалась не пропустить ни одного балета, накупила кучу книг и дисков с фильмами, чтобы хватило на ближайшие двенадцать месяцев. По идее, все это должно было меня развлекать. Я то и дело вспоминала, что чувствовала когда-то. Когда мне так хотелось купить все эти покрытые золотом помады в аптеке «У Билла» на Шаттук-авеню, а в кармане был всего лишь четвертак на упаковку жвачки. Но теперь возможность тратить деньги сколько душе угодно, меня не особо волновала. В результате я даже почувствовала себя вконец измученной.
За исключением редких моментов, когда сердце щемило и замирало под звуки той волшебной музыки в Нью-Йорке, так что я забывала обо всем, внутренний голос непрестанно твердил мне: «Возвращайся домой, возвращайся в Клуб. Так как если ты не сделаешь этого сейчас, то уже не сделаешь никогда. Все, что ты видишь перед собой, нереально».
Странное чувство. Ощущение абсурдности, по определению французских философов, выбивало меня из колеи, и у меня даже возникало такое ощущение, что мне ее хватает воздуха.
Раньше я смертельно нуждалась в кратковременном отпуске: мне просто необходимо было пройтись по обычным улицам. Но тогда откуда это беспокойство, это нетерпение, это чувство опасности, нависшей над теми, кого я любила?
И вот мои затянувшиеся каникулы подошли к концу. Я сидела в своем номере в гостинице «Адольфус» в Далласе и снова и снова смотрела диск с фильмом режиссера Роберта Дюваля «Анжело, любовь моя».
1
Вок — круглая глубокая китайская сковорода с выпуклым дном маленького диаметра.