Но когда люди пишут «в обход» вас, то могут болтать что угодно, а потому меня всегда удивляло, как мало передергиваний в таких журналах, как «Эсквайр» и «Плейбой», и что даже в таблоидах не было явной лжи.
— Дело не в том, готова девушка или нет, — сказала я. — Дело совсем в другом: в необходимости соблюдать осторожность и быть абсолютно чистыми перед законом.
— Согласен, — ответил он. — Но сейчас здесь аккумулировано столько денег. Можно получить все, что угодно. Я только хочу сказать, что некоторые из этих малолеток не больше малолетки, чем я.
— Не обманывай себя. Не все в этом мире покупается за деньги. — Это уже звучало как насмешка, и разговор начал принимать неприятный оборот. — Послушай, Ричард, мне очень жаль, — произнесла я. — Я сегодня немного не в себе. Отпуск что-то слишком затянулся. Ненавижу ездить домой. Внешний мир действует мне на нервы.
— Конечно-конечно… — успокоил меня он.
Мной снова стало овладевать какое-то странное чувство. Я видела лицо Эллиота Слейтера, чувствовала его губы. И тут мне почему-то вспомнился парень из бара в Сан-Франциско, Мистер Суженый. Еще три дня там, внизу… Боже, как я устала! Может, сейчас удастся поспать. Может, все воспоминания соберут свои вещички и отправятся домой.
— Ну, на сегодня ты все свои обязанности выполнила, — заявил Ричард. — Почему бы тебе не пойти куда-нибудь развлечься.
Неожиданно я заметила, что у Ричарда изменилось выражение лица. Скорее всего, просто реакция на то, что у меня тоже изменилось выражение лица. Я вдруг обнаружила, что, сама того не замечая, перевела на него взгляд.
— Развлечься? — удивилась я.
Ричард озабоченно посмотрел на меня и молча кивнул.
— Ты ведь это сказал? Развлечься, — настаивала я.
Ричард продолжал внимательно за мной наблюдать.
— Ричард, я хочу, чтобы для меня сделали исключение, — заявила я. — Эллиот Слейтер. Я хочу, чтобы его освободили и чтобы уже завтра днем он был в моих апартаментах.
— Хмм… Ты точно не в себе, как верно заметила. Ты получишь этого парня через три дня.
— Нет, — отчеканила я. — На публике отстаивай свои правила сколько угодно. Но теперь ты должен сделать исключение. Лично для меня. Я хочу получить Слейтера завтра днем. Утром они не должны его трогать. Только ванна и отдых до десяти. У меня в комнате в час дня. Распорядись прямо сейчас. Никто ничего и не заметит. Остальные кандидаты слишком заняты другим, инструкторы, как мне известно, загружены выше крыши, а мне плевать!
Он с минуту помолчал, а потом сказал:
— Ты босс!
— Да, и не только босс, но и главный идеолог, — ответила я.
— Конечно-конечно, — ухмыльнулся он. — Если тебе это так нужно. Завтра, после ланча.
Я встала и направилась в сторону двери.
— Что-то действительно не так? — остановил он меня вопросом.
— Что?
— И это началось не вчера. Не во время отпуска. Это назревало уже давно.
— Нет, — покачала я головой. — Просто устала. Позаботься, чтобы Слейтера доставили к часу дня. Сделаешь?
— Хорошо, дорогая. Надеюсь, это сработает.
11.
Лиза. Добро пожаловать в Дом
Что-то не так. Что-то, назревавшее уже несколько месяцев?
Сожаления о тех, давно ушедших детских годах?
И все же должно быть хоть какое-то объяснение, почему меня стали одолевать воспоминания.
«Надеюсь, это сработает».
Я стояла в саду возле административного здания и смотрела на звезды, особенно яркие на фоне безоблачного неба, которое словно перетекало в море. Японские фонарики мягко подсвечивали цветочные клумбы. Лилии под темным кружевом миртовых деревьев казались такими же туманно-белыми, как луна на небе.
У меня начало пощипывать губы, словно я опять его целовала. А ведь он был совсем близко, всего в нескольких шагах.
Интересно, а знаешь ли ты, Эллиот Слейтер, что сегодня в Клубе собрались три тысячи членов? Да, мы пользуемся успехом!
С дальнего конца острова до меня донесся рокот мотора самолета. Малолетняя Мисс Америка, слава богу, нас покидает, возвращаясь к лицемерию и абсурду взрослой жизни. Извини, дорогая, и удачи тебе!
Но я ни о чем не сожалела, проблема не в этом. Ричард был не прав, по крайней мере в данном вопросе. Было бы полнейшим лицемерием утверждать, что я сама в ее возрасте не делала все, что заблагорассудится: сначала пустилась во все тяжкие, вступая в случайные связи, а потом, наоборот, поссорилась с Жаном Полем, поскольку отказалась продолжать играть в эти сомнительные игры.