Джоах недоверчиво усмехнулся.
— Я ни о чем подобном не слышал.
— Потому что ты первый ваятель, родившийся в бесчисленных поколениях толкователей. Это искусство, как считалось, было давно утеряно. Но мы, песчаные шаманы, никогда не забывали о нем. Оно впечатано в наши самые засекреченные хроники.
— Я не понимаю. Какие хроники?
Партус тяжело вздохнул.
— Хроники Тулара.
Джоах удивленно моргнул. Перед его мысленным взором пронесся черный водоворот.
— Тулара?
— Очень давно, когда Южная Стена только возникла, Земля притягивала истинных жителей пустыни к своим песчаным стенам. Она выстроила Тулар, сделав его домом избранных хранителей, одарив их частью пустынной магии сновидений. Они правили в Южных Пустошах, руководствуясь честью и законом. В это время пустыня процветала, племена плодились во всем многообразии. Это была прекрасная эпоха.
— И что случилось?
Лицо шамана потемнело.
— Медленно власть начала развращать предводителей Тулара. Хранители стали упырями. Они научились приводить из мира снов демонов и чудищ, нагонявших страх на Пустоши. Одной из самых свирепых тварей был василиск, крылатая змея с неуемной жаждой крови. Веками упыри Тулара вершили самоуправство. Пока однажды нам на помощь не явилась Ведьма Души и Камня.
— Сиса Кофа?
Партус кивнул.
— Она сплотила людей и из собственной крови создала оружие, способное умертвить чудовищ. Упыри были вырваны из своих нор, уродливые твари уничтожены. Все бросили Тулар, он опустел. Вместе с ним умерла магия ваятелей снов. — Шаман посмотрел на Джоаха. — Так было до сегодняшнего дня.
Джоах нервно облизал губы.
— Как ты можешь быть уверен, что я обладаю этой силой?
Шаман долго и внимательно разглядывал Джоаха.
— Не знаю, готов ли ты для ответа. Можешь ли ты просто поверить, что я это знаю?
Глаза Джоаха сузились.
— Скажи мне, из-за чего ты это предположил.
— Я не предполагаю — я знаю.
— Откуда это может быть доподлинно известно?
— Потому что Кесла нашла тебя и привела сюда.
Джоах отмахнулся от этого ответа.
— Она нашла меня, потому что должна была напитать кинжал ночного стекла кровью моей сестры. Больше ничего.
Партус нахмурился. Он взял в руки маленький мешочек, открыл его и вынул оттуда крошечную связку костей.
— Я использую это, чтобы наблюдать невидимые дороги судьбы. Но далеко не все дороги можно четко различить. Кеслу отправили с кинжалом, но неужели лишь за тем, чтобы смочить его кровью ведьмы, — или была какая-то иная причина? — Партус взглянул на Джоаха.
— Что? Чтобы найти меня? Привести меня сюда?
Тот согласно кивнул, перебирая руками кости.
— Многие дорожки извиваются и переплетаются. Часто бывает трудно сказать, какая дорожка верная.
Джоах вздохнул.
— Все еще не вижу смысла. Итак, я здесь. Я одарен магией сновидений. Как это поможет мне стать этим самым ваятелем снов?
Шаман закрыл глаза, сохраняя на лице мучительное выражение.
— Потому что как только вы ступили в оазис, я прочел ваши сердца, увидел связывающие вас узы. Она любит тебя, как никого прежде. — Шаман открыл глаза. — Думаю, то же самое можно сказать и о тебе в отношении нее.
Щеки Джоаха запылали жарким румянцем. Он попытался опровергнуть слова шамана, но у него вырвались лишь нечленораздельные звуки.
— Не отказывайся от своего сердца, мальчик, — зло проговорил Партус. — Я не слышал в Ошале ни слова лжи.
Джоах проглотил все дальнейшие протесты. Притихнув, он кивнул шаману, чтобы тот продолжил разговор. Поворчав, Партус смягчил тон.
— Прежде чем Кесла отправилась в Алоа Глен, я капнул ее кровь на эти кости. Это прием, который используют шаманы, чтобы следить за передвижением человека. — Он постучал костяшками, зажатыми в кулак. — Но при первом же броске я узнал кое-что интересное. Кости открыли истинное имя Кеслы и ее место рождения.
Джоах приподнял брови.
— Кесла рассказывала, что ее нашел блуждающей по пустыне глава Гильдии Убийц, выходил и выучил всему в Алказаре. Она раскрыла не все? Что ты узнал?
— Это трудно проговорить вслух. Я никому это не рассказывал, даже Мастеру Гильдии Белгану. — Шаман погрузил кости в песок и поднялся.
Джоах посмотрел на упавшие кости, затем вверх на шамана.
— Что они говорят о Кесле?
— Уже поздно, — ответил Партус, отходя. — Завтра у нас трудный путь в Алказар.